Новые времена. Мазо де ля Рош

следует врываться к нам с папой, – сказала Аделина. – Почему вы не постучали?

      – Мама, мы постучали, – хором сказали они.

      Филипп бросил на детей суровый взгляд, но был так смешон в чепце с атласным бантом под подбородком, что мальчики прыснули со смеху, а Августа смутилась еще больше.

      – Над чем это вы смеетесь? – потребовал Филипп ответа от сыновей. Он совершенно забыл о чепце.

      – Над тобой, папа, – ответил Эрнест.

      Филипп взял его за плечо.

      – Потешаться надо мной задумали?

      – Ты, папа, такой милый в этом чепце, – не моргнув глазом, ответил Эрнест.

      Только тогда Филипп увидел в зеркале свое отражение и тоже расхохотался. Сняв чепец, он надел его на Августу.

      – Ну-ка, посмотрим, какая девушка вырастет из Гасси.

      – А что, неплохо, – заметил Николас.

      Августа не увидела в глазах родителей ничего, кроме веселья. Она опустила голову и, как только осмелилась, сняла чепец и положила его на кровать. Попугай слетел с насеста и начал клевать чепец, будто задумав с ним разделаться.

      Когда дети ушли, Аделина в изумлении сказала:

      – Как вышло, что у меня такая невзрачная дочь?

      – Честным путем, надеюсь?

      – Что ты имеешь в виду? – Она сверкнула глазами.

      – Ну, был же в Индии тот парень, Раджа?

      Она не огорчилась.

      – Какой Раджа? – невинно спросила она.

      – Тот, что подарил тебе рубиновое колечко.

      – Ах, что это было за время! – воскликнула она. – Какой цвет… какой роман! – Она задумчиво созерцала свое отражение в зеркале. Филипп же снял обмякший от жары воротничок и надел новый.

      – Один Николас на меня похож. Слава богу, что не унаследовал мой цвет волос. Не выношу рыжих мужчин, – заметила она.

      – У тебя отец рыжий.

      – Я и его очень часто не выношу.

      Дети тем временем вышли из дома на лужайку. Воскресная одежда придавала им налет солидности, но под ним угадывалась обида.

      – Не понимаю, – пожаловался Николас, – почему нас не пустили в сенницу на службу. Там было бы намного веселее.

      – Веселее, черт возьми, – вставил Эрнест.

      – Мальчики, подумайте над своими словами. В церковь мы ходим не для веселья, – строго проговорила Августа.

      – А мистер Мадиган как раз для этого, – сказал Николас.

      – Пусть ему будет стыдно, – заключила Августа. – Но я не могу о нем так плохо подумать. Он ходит в церковь, потому что в его обязанности входит сопровождать нас.

      – Тогда почему он улыбнулся, когда мы назвали себя окаянными грешниками? – спросил Николас.

      – Возможно, он припомнил грехи, что совершил в Ирландии, и подумал, насколько лучше ему живется в Канаде.

      Николас нахмурился и засунул руки в карманы.

      – Я обязательно пойду на следующее их богослужение, – сказал он, – или хотя бы узнаю, почему не разрешают.

      – И я, – вставил Эрнест. – Пойду или узнаю, почему не разрешают.

      – Почему