Тонкий холод. Книга баллад. Сергей Ильин

путь,

      а снег, над городом кружа,

      ночную просветляет муть.

      Небо

1. Синяя пристань

      Слышишь, мой друг, как пред дальней дорогой

      сердце волнуется близкой тревогой?

      ясна лазурь и опор лишена,

      станет нам пристанью только она:

      в ней все, что было и вечно пребудет,

      может быть, будет, а может, не будет,

      в ней суждено нам и вечно пребыть:

      может быть, быть, а быть может, не быть.

2. Скольжение по мечу обоюдоострому

      Где в сини бледной и пустой

      вдали от суетно-земного

      все дышит чудной простотой

      и ощущением иного,

      откуда реют облака

      в изнемогающем покое,

      как бы не слишком, а слегка

      благословляя все мирское,

      и все стекается куда

      в щемящей ноте ожиданья,

      там… сердцу близка и чужда

      мысль, что за смертью нет страданья.

3. Метафизика полночи и полдня

      Знаю, что много миров в нашем мире незримо сокрыто.

      Путь есть один в них войти: лишь телесную смерть пережив.

      Но, пока жизнью живем мы привычной, в иных измереньях

      мыслью пытливой бродить нам как будто не очень к лицу.

      К каждому время придет мир иной поприветствовать лично,

      в зеркале чувств же земных сверхземную теряет он суть.

      Музыка лучше всего сокровенную душу раскроет

      разуму чуждых вещей. А из тех, что фиксирует глаз,

      небо важнее всего. Как возвышенна звездная полночь!

      Легкий сквозит ветерок. Светит мертвенным светом луна.

      Звезды мигают. И все… нет, забыли пространство и время.

      В страшной своей чистоте они чем-то походят на храм.

      Но – после службы ночной, когда всеми он странно покинут.

      Двери ж открыты его. И колеблется свет от свечей.

      Впечатленье тогда от него почему-то гораздо сильнее,

      чем когда служба идет. И он полон вещей и людей.

      Но и в полуденный час, когда в теплой и чистой лазури

      тихо плывут облака, и отсутствием всяких опор

      небо опять нас манит, одновременно душу тревожа,

      точно давая понять, что возможности спят в бытии,

      знать о которых нельзя, но в которые можно лишь верить,

      больше: не верить нельзя, – да, здесь также великая роль

      неба над нами видна. Без него мы бы куклами были,

      что с реквизитом вещей – то есть всем, что и есть вокруг нас —

      разный, но жалкий спектакль для кого-то зачем-то играют.

      С небом нельзя вообще нам решить, есть ли в мире игра.

4. «Над вечным покоем» И. Левитана

      Над вечным покоем безмолвного свода

      уходит земля в бесконечную даль,

      плывут с облаками усталые воды

      и дышит простором глухая печаль.

      На срыве утеса худая церквушка

      прикрыла от ветра косые кресты:

      одна ты над миром, родная старушка,

      не зябко ль тебе – небеса-то пусты?

      Лишь пара деревьев, трава да могилы,

      да тусклая синь над холодной рекой,

      лишь треск