Тонкий холод. Книга баллад. Сергей Ильин

тлетворный таится чумы?

3.

      Когда в зимний ранний вечер

      падает влажный снег,

      становится даже холод

      кладезем тонких нег.

      Схож запах талого снега

      с телом женщины – той,

      которую вы любили:

      ей же был люб другой.

      Отныне она и будет

      ваш двулезвийный меч:

      ни с нею соединиться,

      ни от себя отсечь.

      Пусть вера, любовь, надежда

      в вас сгорели дотла —

      в душе живет благодарность:

      в жизни просто была

      она – и на том спасибо,

      помнит сердце о ней,

      но память о той любови

      снежности холодней.

      Стоп! разве с жизнью иначе —

      жизнью как таковой?

      бесчисленные в ней раны,

      в ранах же – кровь и гной.

      Однако есть тайный способ

      раны те заживлять:

      наша бессмертная склонность

      лучшее вспоминать.

      Сходным путем в холодильник

      вы кладете еду:

      ведь дольше всего хранится

      рыба – если во льду.

      Странно: страданье и счастье

      лишь в минувшем – одно,

      и первое даже выше,

      точно свыше оно.

      Но рано иль поздно станет

      прошлым все житие, —

      может, это и будет

      вечное бытие?

      Вот когда больше не нужен

      гордый в небо побег —

      и небо само на землю

      сходит: как чистый снег.

      Сужается вдруг пространство:

      снег, дорога, фонарь!

      источник в них просто чуда,

      как для детей букварь.

      Спешите вкусить то чудо:

      в детство зовет оно!

      туда, где немного счастья

      всем нам было дано.

      Ведь снег перестанет падать,

      в небо вернется синь,

      и Снежную Фею сменит

      прочая из богинь.

4.

      Как беспросветны вечера

      на тихих улочках зимой!

      снежинок ласкова игра,

      и веет – тьмой, и тьмой, и тьмой.

      Сегодня так же, как вчера:

      не веселей и не грустней,

      и будут окна до утра

      беззвездной полночи мрачней.

      И сам собой при виде их

      во мне свершается обряд:

      в одежду мыслей… никаких

      мой одевается вдруг взгляд.

      Как странно: если глубоко

      проникнуть в существо вещей,

      их исчезает смысл легко,

      как будто наш он и – ничей.

      Не есть ли это дверь в стене,

      что из реальности земной —

      через вовнутрь, через вовне —

      ведет нас просто в мир иной?

      Тот мир как отдыхов земных

      ковчег – и больше ничего,

      и из гостей миров иных

      там тоже ровно никого.

      И если кто там и живет,

      то Фея Снежная – одна,

      нам день и ночь шлет напролет

      забвенье холода она.

      Да, без любви и без тепла —

      я знаю: людям