Тонкий холод. Книга баллад. Сергей Ильин

фея

1.

      В невинности детских восторгов

      и музыке первых свиданий,

      в безмолвье нетопленных моргов

      и жести больничных страданий

      есть некий таинственный холод,

      что сказкой вдруг ожившей веет —

      но каждый, будь стар он иль молод,

      раскрыть ему душу не смеет.

      То дышит в нас Снежная Фея

      из тьмы, как из рамы портрета, —

      и так же, как парка аллея,

      клоака им мира согрета.

      И каждый, любя и страдая,

      дыханье то легкое знает,

      а добрая Фея иль злая —

      о том он пусть сам уж гадает.

      Хотя, рассудить если строго,

      кого поцелует та Фея,

      забудет про мир и про бога,

      про душу и древнего змея.

      Забудет про все он на свете, —

      и в новой, безбольной отчизне

      не будет он больше в ответе

      за все, что не сделал он в жизни.

      Но лишь на короткое время

      уставший от вечного бега

      свое и привычное бремя

      отложит в наитии снега.

      Когда ж снегопад прекратится,

      идти ему дальше придется,

      а Снежная Фея, как птица,

      взлетит… и назад ли вернется?

      Так будет до нового снега:

      лишь с ним у людей вдохновенье,

      отвага, безумная нега —

      вещей прославлять нерожденье.

      И кажется чуточку странным —

      развив до конца всю идею —

      что изобретатель ниббаны

      ни разу не встретил ту Фею.

      Сквозь знойное марево юга

      ушел он от прелестей мира:

      уходит так страстная фуга

      от точек касанья клавира.

      Как он, она минула бога,

      как он, она стала ничьею, —

      и оба похожи немного,

      конечно, на Снежную Фею.

2.

      Только когда сверху падает снег,

      снизу вещей замедляется бег.

      Опустевает проезжая часть,

      люди не движутся – чтоб не упасть.

      Гаснут тревожные окрики птиц

      в суетной праздности стершихся лиц.

      Тени деревьев: на этом снегу,

      но и на Стикса другом берегу

      и, точно запах восходит к ноздрям,

      талая дымка ползет к фонарям.

      Свет их как мыслей нездешних итог

      вдоль почерневших от грязи дорог.

      Город – когда он в заснеженной мгле,

      вряд ли относится к этой земле,

      но еще меньший, конечно, резон

      думать, что к небу относится он.

      Снегом одет, он не спит и не бдит:

      Снежная Фея им руководит.

      Жизнь от дыханья ее замерла,

      но, разумеется, не умерла.

      Изгнан на время царь смерти Кощей

      холодом тонким незримых вещей:

      тех, в коих нет первородной вины,

      ибо не будут они рождены.

      Помыслов тьма в эту снежную ночь

      души людские покинула прочь,

      так как те люди смотрели на снег:

      он