Апокалипсис всегда. Никита Денисович Немцев

беса?

      (– Ну ты ж не захотел в «Сегу» играть – вот я и придумал вам занятие.)

      Сид вернулся со стаканом воды и прикрыл дверь. Что-то жалобно заскулило и заскребло – он открыл: Амитабха залетел и снова на рюкзак.

      – Ты хлебни. Святая. – Сид протянул стакан, а сам взял свечу и принялся окуривать комнату.

      Будимир выпил стакан целиком, но особой разницы с простой водой не ощутил – только улыбнулся виновато.

      – А это не больно? – спросил он.

      Сид молча накапал воска на стол и поставил свечу. Взялся за распятие.

      – А может, не надо? – Будимир задрожал голосом (что-то неизъяснимо стрёмное было в сочетании Муцураева, Сида и распятия).

      Сид молча поцеловал крест и что-то забормотал.

      – Да не бес он никакой!! – Будимир даже петушка дал. – Он крещёный!

      – Все они так говорят… Хуебесы херовы… – Сид выставил распятие и в секунду поменялся. – Именем Христа, назовись!

      – Чё?

      – Гнусный Чё! Изыди вон из тела раба Божьего Будимира! – Сид обжёг Будимира крестом, а потом зачитал с телефона (как ни странно – звучало это как рэп):

        О Архангеле Михаиле, первый княже,

        Воевода Небесных сил, херувим и серафим,

        Прииди и сокруши злобную силу бесов

        Из раба Божьего Будимира на-всегда.

        И да будет свет Твоей Божественной силы

        Сиять и защищать раба Божьего Будимира

        В вечности. О Архангеле Михаиле,

        Защити нас несокрушимой силой

        Божественной любви. А-минь.

      Хотя какой-то боли крест не причинял, Будимир почувствовал, как что-то покружилось и отлетело: и дышится сразу легче и внятнее. Но думал он – с жутким стыдом – только об одном: этот трек ему понравится больше, чем предыдущий.

      – Ну вот, совсем другое дело! – Сид взял свечу и потянулся к стакану. – А водичку мог бы и оставить.

      Палестинская свеча горела прямо перед глазами: Будимир как-то случайно её задул – пополз бархатный дымок.

      – Дурак ты, Мироныч, – сказал Сид с упрёком. – А ещё иконы пишешь.

      Он бросил свечу с распятием в ящик стола и снова уселся в кресло. Будимир встал, пробуя ноги, – и немного покрутился на месте.

      – А мы в «Сегу» играть будем? – спросил он.

      – Какая «Сега»? – Сид поднял брови. – Я тебя звал план курить и «Твин Пикс» смотреть.

      – А. Да? – Будимир растёр ячменные глаза. – Ну я тебя, наверное, не поддержу… Домой лучше поеду, дреману немного.

      – Да как тебе по кайфу будет. А чувачку-старообрядцу я написал, если чё. Он на Загородном живёт: дом двадцать один – двадцать три, недалеко от джазовой филармонии – ну, где Тупик социализма. Телефон я тебе эсэмэской кину. – Он прищурился на Будимира недоверчиво. – Ты только посоциальней будь, они ментов не любят.

      – Ментов?

      – Ну ты же теперь детектив.

      Сид с собакой улыбнулись синхронно.

      Будимир пошаркал немного, не нашёл, что сказать, – и молча вышел из комнаты. Сид скрипнул креслом и снова завис у дверного