Апокалипсис всегда. Никита Денисович Немцев

что это не очень-то красиво людей из букв лепить, а потом над этим мучиться заставлять? Что не всем эти жёлтые дома нравятся?

      За решёткой справа разостлался целый сад: и маленькие люди за мольбертами – безмятежные.

      (– Думал.)

      – И что придумал?

      (– Написать об этом роман.)

      С католическим кивком блеснула башня Андреевского собора (православного), покатился голый бульвар без листьев – острый, костлявый. Будимир перешёл дорогу и остановился у дома с круглым уголком:

      – Ну. И где следующая сцена?

      (– Чуть дальше. Третья арка слева, внутренний двор, четвёртый этаж.)

      Будимир шёл: на скамейке – бабушка в резиновых сапогах читает, по тротуару – девушка на самокате едет (Будимир смутно догадывался, что это одна и та же женщина) – шёл мимо бисквитного дома со сказочной башней и шпилькой. Вдруг, слева показалась нужная арка, Будимир нырнул – первый жёлтый колодец, второй жёлтый колодец – и увидел над забитой в угол парадной – белое граффити: «Твоё».

      – Ой, спасибочки! – едко бросил Будимир, ныряя в открытую дверь, и побежал по ступенькам.

      (– Злиться-то зачем?)

                            ЧШМ

        Если ты зол или обижен –

        Дух времени от тебя убежит.

          Бабангида

      – «Сегу» не люблю просто.

      Он поднялся ещё три пролёта. Звонок не успел даже крякнуть нормально, как Будимиру открыл – в очках, трениках и футболке с Тимуром Муцураевым: тощий как сухожилие, пророчески небритый, с пухлыми губами – Сид.

      (Когда-то он был юристом, курьером, библиотекарем, продавцом-консультантом, слушал постпанк (сейчас-то как нормальный рэпер на пособие по инвалидности живёт): с Будимиром они познакомились ещё в дурке – от армии косили.)

      – Салам! – сказал он.

      Последовало сложное пацанское приветствие: кулачком в кулачок, потом один сверху, другой сверху, сбоку, сбоку – и только тогда дать краба.

      Повесив рокерскую куртку, Будимир взялся за шнурки.

      – Чё-кого? – Сид стоял одним плечом в косяк.

      – Гегеля читаю, – пробухтел Будимир (на ногах оказались берцы).

      – А. Я как-то хотел на его текста́ пару тречков сделать, но мне биты не понравились.

      – Как должен был называться альбом? – Будимир разогнулся и пнул ненавистные ботинки в угол.

      – Kant Pidór. Лучший альбомчик у MC Беломора был бы.

      (Вообще Сида Лёней зовут, но в рэпе у него что-то восемьдесят пять псевдонимов: у каждого свой паблик, свой стиль, своё мировоззрение: MC Беломор, никто́то, шЭйдЕр ПуСТоТ, NотаBене, Воплощение Игры, Jo3eph H1tler, Tat Twam Asya, Красный Худак, Манда 777, IBLIS Расторгуев, смертомордая псина, ВУЛЬГАРНЫЕ БУДДИСТЫ, Метадон Кихот – и это только те, у которых больше десяти подписчиков.

      А Сидом он стал как-то случайно – никто даже не помнил, как.)

      – Лёнь! Это курьер? – раздалось из кухни бытово́.

      – Нет, мам! Мироныч в гости залетел.

      (Сиду тридцать три года.)

      – Только я бы в туалет сначала, – промямлил