Шибболет. Вероника Капустина

туда, полежал и вышел.

      Дожил до лета, сумел не спиться…

      Вздремнул— и ожил. Скучал, но выжил.

      Блестит бесцельно стальная спица.

      «Я плыву из последних сил…»

      Я плыву из последних сил,

      хочешь— верь мне, а хочешь— нет.

      Но уж если меня спросил,

      если слушаешь мой ответ,

      то узнай, что всех нас опять

      тайно бросили в бездну вод.

      Если ты это будешь знать,

      может, кто-нибудь доплывёт.

      Море, море со всех сторон,

      и кораблик встаёт на рейд.

      Это снится мой давний сон,

      благосклонно кивает Фрейд.

      В южной тьме не заметит он,

      как трепещет ночной платан.

      Кто-то высветлен и влюблён,

      кто-то в белой рубашке там.

      И сигналит вовсю листва

      отдалённому кораблю,

      и закатаны рукава

      у рубашки, как я люблю.

      Персонажи счастливых снов

      все молчат, о чём ни спроси,

      а несчастных— так много слов

      говорят из последних сил.

      Я-то сон и плыву во мглу,

      но платан и кораблик— явь.

      Подремли, прислонясь к стволу—

      я к тебе добираюсь вплавь.

      «Я бы жизнь провела…»

      Я бы жизнь провела,

      скользя рукой по руке—

      словно вниз по реке,

      пока не проглотит мгла

      комнату и меня,

      шум за окнами, мат,

      падающий, звеня,

      подтаивающий март,

      пошловатый мотив

      с настоящей тоской.

      Мгновенье цепко схватив,

      придерживаю рукой.

      «Над жизнью любой образуется туча…»

      Над жизнью любой образуется туча.

      В неё собираются ревность и ярость.

      Туда потихоньку, кряхтя и канюча,

      с грехом пополам поднимается старость.

      А ты остаёшься внизу, и за нитку

      держа этот шар грозовой и огромный,

      похож на большую больную улитку,

      улитку, которая стала бездомной.

      Призывно звенят сказки мёртвого леса,

      и звери попарно выходят из мрака…

      И всех наших ссор дымовая завеса

      уже не спасёт от обычного страха.

      «Ночные облака…»

      Ночные облака

      Над спящими домами

      Колеблются слегка,

      Как сумрачное знамя.

      Окончилась война

      Большой победой утра.

      Бледна и холодна,

      Просыпанная пудра

      На лица пустырей

      Ложилась. Потепленье…

      Чугунных батарей

      Холодные колени,

      Звонки из темноты

      И радиотревоги,—

      Все ждали, чтобы ты

      Спустил с кровати ноги.

      Но некто— на ином

      Настаивал несмело.

      Являясь только сном,

      Он ничего не делал.

      Он был неуязвим,

      Он спал и снился разом.

      Пока мы спим— мы спим.

      Ко