Хельмова дюжина красавиц. Ведьмаки и колдовки. Карина Демина

даже чересчур уж бодрым тоном, который заставил Гавела поежиться и признать, что нежитью ненаследный князь был добрей.

      – Вставай…

      Подняться помог, руку на плечо положил, когти выпустил, намекая, что не надобно дурить. Гавел и не собирался. Куда ему бежать?

      Да и зачем…

      – Садись. – Себастьян довел Гавела до лавочки и усадил едва ли не силой. Сам сел близенько, пожалуй, чересчур уж близенько… вздохнул… покосился этак… выразительно… и еще ресницами взмахнул…

      …это ж чего он потребует?

      …и если то, о чем Гавел подумал, то лучше пусть бьет… битие, оно привычней как-то…

      – Вот что ты, Гавел, за человек? – томно произнес ненаследный князь, приобнимая свою жертву. – Вечно все опошлить норовишь… и сейчас небось про меня гадости думаешь.

      – Нет! – поспешно соврал Гавел.

      – Думаешь, думаешь, я же вижу…

      И наклонился к самому лицу, наверное, чтобы виделось лучше. Гавел аж дыхание задержал от ужаса.

      – Успокойся. – Князь отстранился и по плечу потрепал. – Ты меня, конечно, интересуешь, но исключительно как профессионал своего дела… ты же профессионал?

      Гавел кивнул.

      Говорить он не мог.

      – Мне нужны снимки конкурсанток… сам понимаешь, что не портретные…

      – Голых? – уточнил Гавел.

      – Голых, – согласился Себастьян. – Для чего – тебе знать не надо… считай, что вот такой я извращенец…

      – Так разве ж это извращение? По нынешним-то временам…

      – Да. – Себастьян Вевельский, подумав секунду, согласился, что если по нынешним временам, то снимки голых девиц – это вовсе даже не извращение. – Считай, что я начинающий…

      Гавел хмыкнул.

      – Сделаешь?

      Сделает, конечно… там и делать-то нет нужды, перевести с памяти на пластины да отпечатать. Не зря же он у павильона крутился.

      – Это хорошо. – Ненаследный князь потрепал Гавела по плечу. – Это просто замечательно… завтра принесешь.

      – Сюда?

      – Сюда… а копии – Аврелию Яковлевичу в собственные его рученьки… и записочку от меня заодно снесешь. Полагаю, нет нужды уточнять, чтоб не читал?

      Гавел отчаянно помотал головой.

      Нет.

      Он человек в высшей степени благоразумный, а если и влез куда, то исключительно по незнанию, о чем ныне глубоко и искренне раскаивается.

      – Вот видишь, – ненаследный князь, отодрав от панталон второй бантик, протянул Гавелу, – не все с тобою потеряно…

      …тот, кто поселился в Богуславе, обещая избавить ее от всех проблем разом, был недоволен. Богуслава ощущала его недовольство остро, оно было болезненным, дурманным и повисало мутной зеленой пеленой перед глазами.

      Недовольство пахло трясиной.

      …и гнилым мясом, правда, Богуслава вяло удивлялась: откуда ей известно, чем пахнут трясина и гнилое мясо; но удивление исчезало.

      Тот, кто поселился в Богуславе, избавил ее от эмоций.

      К чему