Название | В ожидании наследства. Страница из жизни Кости Бережкова |
---|---|
Автор произведения | Николай Лейкин |
Жанр | Русская классика |
Серия | |
Издательство | Русская классика |
Год выпуска | 1889 |
isbn | 978-5-227-09779-8 |
Был десятый час вечера. Представление давно уже началось. Шло второе отделение программы. На сцене ломался какой-то немец в зеленом фраке, в желтой жилетке и неестественном рыжем парике. Гримасничая, бормоча без умолку и вставляя в немецкую речь русские слова, он подскочил к рампе и запел куплеты под музыку. Костя прошел в первый ряд.
Там сидели все завсегдатаи первого ряда. Были молодые и старые. Он поздоровался кой с кем и сел. Заглянув в афишку, он увидел, что Надежда Ларионовна поет в самом конце отделения. Кривляющийся немец был ему не смешон, сменивший его жонглер с кинжалами и шарами тоже не интересен, да и не того ему было нужно. Душа его стремилась к Надежде Ларионовне. Посидев минут десять, он поднялся с кресла и направился ко входу на сцену. Сторож, стоявший у дверей, хоть и не загородил ему дорогу, но все-таки остановил его.
– Нельзя, Константин Павлыч, на сцену… – сказал он. – Видите надпись: «Вход посторонним лицам строго воспрещается».
– Да я нешто посторонний? Кажется, уж слава богу… – отвечал Костя. – Я к Люлиной, к Надежде Ларионовне…
– Знаю-с, что к ним, но все-таки… С нас ведь спрашивается.
– Да ведь ежели бы я не бывал на сцене, а то сколько раз бывал.
– Опять вышел приказ, чтобы никого не пускать.
– Да ведь мне только на минуточку… Поди и спроси режиссера. Ведь мы с ним приятели, сколько раз пили вместе и все…
– Ну, так погодите немного, а я сейчас спрошу.
Сторож удалился на сцену и тотчас же вернулся, сказав:
«Пожалуйте». Костя сунул ему в руку несколько мелочи и вошел на сцену.
В кулисах стояла совсем уже приготовившаяся к своему выходу на сцену Надежда Ларионовна и, держа перед собою бумажку, повторяла про себя куплеты.
Она была в трико, в коротенькой голубой юбочке с серебряными блестками и бахромой, еле прикрывающей верхнюю часть ее бедер, в сильно декольтированном корсаже и в какой-то фантастической шапочке. Костя подошел к Надежде Ларионовне, тронул ее слегка за руку и с замиранием сердца произнес:
– Надюша! Я приехал.
– Фу, как вы меня испугали! – вздрогнула Надежда Ларионовна. – Вот черт-то! Разве можно так перед выходом?.. Ведь вы мне таким манером можете весь… весь… ансамбль в роли испортить.
Она не знала, что сказать, и употребила слово «ансамбль». – Прости, Надюша, но не мог же я во все горло… Ведь тут сцена, идет представление.
– Тьфу! Даже опомниться не могу… – бормотала она, притворно держась за сердце. – Тут роль учишь, думаешь, как бы получше, а он подкрадывается.
– Ну, хочешь, Надюша, я сейчас за лимонадом в буфет пошлю? Выпьешь холодненького, и все пройдет.
– Не надо мне, ничего не надо, – сделала она гримаску и прибавила: – Да вот еще что: пока я от вас не получила черно-бурой ротонды, по тех пор я для вас не Надюша и вы не смейте меня так называть. Ну, чего ж вы тут толчетесь? Посторонней публике не велено быть на сцене. Идите.
– Я только на минутку… чтобы сказать тебе, что пришел.
– Ну,