Костяной Венец. Анна Бэй

взгляд.

      – Смышлёный, что с тобой поделаешь. Верно, Виктор, был тогда ректором Утёса совсем другой человек, о котором не слишком-то и много говорят.

      – Почему?

      – От рук отбился. – уклончиво сказала женщина, – Так вот он обо всём этом знал намного лучше Крафта. Одарённый Зоркий.

      – Тоже Зоркий?

      – О да. – недобро хмыкнув, он снова задумалась, чтобы размыто продолжить мгновением после, – Но я тебе наверняка не скажу какой он Путь выстроил, а может это было его судьбой изначально. Но поверь, человек был выдающийся.

      – Уж не он ли Эйдан Вортигер? – с сомнением припомнил молодой человек из курса истории академии, – Серьёзно? Невзрачный же тип! О нем сплошная скучная каша.

      – Или кто-то хочет, чтобы так оно выглядело. – многозначительно посмотрела на Виктора бабушка и устало потёрла виски, – Сложное время было, мальчик мой… сложные люди, сложные решения и столько поломанных судеб…

      – Ба, тебе нехорошо?

      – Устала, милый. Можно посплю? А ты мне почитай.

      Вопросов оставалось слишком много, но мучать ими любимую бабушку Виктор не хотел. Утренний покой разрушили бесцеремонные родители, которые буквально вломились в апартаменты мистресс Тефлисс:

      – Что вы себе позволяете? – завопила мать Виктора, – Поощрять прогулы! Нонсенс!

      – Это вы себе что позволяете? – достойно парировала Фелис, набрав столько стали в голове, что не всякий человек потянет. Хотя конечно контраст с её статной фигурой ошеломлял, – Вламываетесь, как беспризорники!

      Подействовало: родители Виктора поутихли, да и вид их стал больно напоминать нашкодивших детей.

      – Однако, – старший Дарм всё же попытался воспротивиться гнёту своей недомогающей матери, – Выглядите вы, маменька, в добром здравии. Почему же этот бездельник торчит у вас вторые сутки?

      – Виктор лучший на курсе и пара дней пропуска ничего с его учёбой не сотворят. Я напишу ректору.

      – Разумеется! – отец Виктора скорчил неподобающую аристократу мину и брезгливо бросил на комок перчатки,– Какую репутацию вы ему сделаете, если танцовщица будет раздавать записки преподавателям лучшего в империи….

      – Пошёл вон. – сталь зазвенела в голове Фелис оглушающе, – Пошёл, я сказала!

      – Отец! – Виктор бросился выводить отца в холл, – Она пережила удар, ну зачем ты так?

      – Притворство! Эту актрису ничто не косит! Всех своих недругов похоронила, отца моего и обеих его жён! А самой хоть бы хны.

      – Перестань! – зарычал Виктор, – Тебе лучше уйти! – он знал, что бросается почти на амбразуру, но готов был грызть горло отца за любимую бабушку.

      – А тебе лучше знать своё место, щенок! – презрительно прямо в лицо отгрызнулся отец, как-то недобро поправляя воротничок рубашки сына, – А я конечно же ни минуты в этом с позволенья сказать жилище не останусь! Гнусь.

      – Но она же твоя мать…

      – Она женщина, которая меня родила. Всего на всего. А ты мой наследник. – последнее было особенным образом выделено,