Мы начинаем в конце. Крис Уитакер

хрень! – Вырвалось само, и Уок тотчас вскинул руку. – Извините, доктор. Я обычно не сквернословлю.

      – Хрень полнейшая, – согласилась доктор Кендрик.

      – Нельзя мне работу терять. Нельзя, и точка. Я людям нужен. – (Ой ли? А не много ли он на себя берет?) – И вообще, пока проблемы только с правой стороной, – добавил Уок. Солгал, разумеется.

      – Есть анонимная группа, – сказала доктор Кендрик.

      Уок поднялся.

      – Прошу вас, мистер Уокер.

      Она протянула буклет, и Уок взял его.

* * *

      Дачесс сидела на песке. Обняв колени, следила за братом. Робин бродил в полосе прибоя, по щиколотку в воде. Ракушки собирал. Оба кармана уже набил, да только в основном осколками, а не целыми ракушками.

      Поодаль, слева, развлекались ребята из ее школы. Девчонки в купальниках; азартная игра в мяч. Воздух звенел, но ни смешки, ни выкрики не задевали Дачесс – они плыли мимо. Дачесс умела уходить в себя, и неважно где – на людном пляже или в классе. Талант привалил от матери, но прогрессировать Дачесс ему не давала, много сил на это тратила. Потому что Робину стабильность нужна, а не сестра-мизантропка, которая прется по дерьмовой своей жизни, куксясь, щерясь и толкаясь локтями.

      – Еще одну нашел! – объявил Робин.

      Дачесс встала, пошла к нему. В первое мгновение вода показалась ледяной. Бесконечный скалистый пляж – хоть вперед гляди, хоть назад. Дачесс поправила брату панамку, потрогала предплечья, уже нагретые солнцем. Денег на лосьон у них не было.

      – Смотри не обгори.

      – Не обгорю.

      Дачесс включилась в поиски. Вода была прозрачная, Дачесс почти сразу заметила плоского морского ежа. Взяла, показала Робину. Мальчик расцвел улыбкой.

      А потом он увидел Рикки Тэллоу и бросился навстречу, и они, двое чудиков, крепко обнялись.

      – Здравствуй, Дачесс.

      Лия Тэллоу.

      Вот бы у Стар было такое лицо – простенькое, милое. Обыкновенное. С таким лицом не поют ночами в барах, не отклячивают задницу, не трясут сиськами. Про такую женщину сразу все понимают: она – мать. И не пялятся на нее, даже когда она по пляжу идет.

      – Нам пора домой, Робин, – сказала Дачесс.

      Брат сник, но промолчал.

      – Можешь оставить Робина с нами, Дачесс. Мы его потом привезем. Адрес напомни только.

      – Айви-Ранч-роуд, – ответил вместо Дачесс отец Рикки.

      Седые, сильно отросшие волосы, мешки под глазами. Дачесс нечасто видела мистера Тэллоу, но раз от разу мешки эти казались темнее и тяжелее.

      Лия сверкнула взглядом на мужа.

      Он отвернулся. Вывалил из мешка игрушки – целый пляжный набор. У Робина глазенки загорелись, однако он ни словечка не произнес. Дачесс знала: Робин не попросит купить ему лопатку или ведерко. Потому что уже догадывается. Лучше б просил, даже клянчил – маленький, стойкий ее братик. Лучше б он клянчил, чем глядеть вот так, молча.

      – Правда, миссис Тэллоу? – спросила Дачесс, выдержав паузу.

      – Конечно. Наш старший тоже остается. Поучит ребят какому-то особенному броску.

      Робин