Мы начинаем в конце. Крис Уитакер

пошли берегом – Стар, босая, по воде, Уок, обутый, посуху.

      – Я не справляюсь, Уок.

      – Ну что ты! Вовсе ты не…

      – Оставь, не утешай. Все женщины заточены на материнство, а мне даже этого не дано – сама знаю.

      – Дачесс любит тебя. С ней непросто – характер; но я же вижу, как она беспокоится о тебе. А Робин…

      – С Робином никаких проблем. Он… он лучшее, что я в жизни сумела. Мой принц.

      Они уселись на песке.

      – Тридцать лет, Уок. Тридцать лет отсидеть, а потом блямс – и ты снова в том же самом городе. Сколько я о нем думала, о Винсенте! Все эти годы он из моих мыслей не шел, честно. Тебе это по нраву, я знаю, – когда есть с кем поговорить о нем. Будто мы – прежние.

      Спину жарило, меж лопаток струился пот.

      – Легко живешь, Стар. Напиться, таблеток наглотаться, на пороге смерти постоять – с тебя как с гуся вода. Ведешь себя, словно ничего не изменилось – резвишься, болтаешь…

      – Зато на тебе проклятие. Патологическая честность, вот я о чем. Взвалил на себя чужой груз и тащишь, будто так и надо. Дачесс меня в грош не ставит, а ты для нее – образец для подражания.

      – Ничего подобного.

      – Ты для моей дочери – символ добра. Герой, без которого и жизнь – не жизнь. Который не лжет, не юлит, не пакостит. Девочке без такого героя нельзя. Дачесс не говорит об этом, но я-то знаю: ты ей необходим. Смотри не подведи мою дочь, потому что тогда для нее свет погаснет.

      – У тебя и у самой получится. Дачесс будет равняться на родную мать.

      Стар провела ладонью по песку, захватила горсть, стала смотреть, как песчинки текут сквозь пальцы.

      – Чушь. Как мне перестать быть собой? Нереально же.

      – Поговори с ним.

      – Простить его, что ли?

      – Я этого не предлагал.

      – Каждый раз, когда я оступалась или падала – именно его вспоминала. На то, чтобы принять его обратно в свою жизнь, у меня просто нет сил. Вдобавок речь идет не только о моей жизни.

      – Винсент лучше, чем Дикки Дарк.

      – Твою мать, Уок! Ты как дитя малое: этот лучше, тот хуже… Этот хороший, тот плохой… Будто люди – однородные. Каждый из нас – этакий набор, коллекция самых дрянных и самых добрых поступков. Винсент Кинг – убийца; он убил мою сестру. – В голосе послышались близкие слезы. – Марта вот взяла и уехала – молодец, не то что я.

      – Ты под моей защитой. И твои дети тоже.

      Стар сжала его ладонь.

      – Потому-то я тебя и люблю. Ты мой самый-самый лучший друг. А вообще мы все – часть грандиозного замысла. У Вселенной свои планы, ничто просто так не происходит. Есть причина, есть следствие.

      – Неужели ты в это веришь?

      – Космические силы всегда в итоге уравновешивают добро и зло. – Стар поднялась, отряхнулась от песка. – Передай ему, если спросит, что я его давным-давно из своей жизни вычеркнула. И больше о нем не упоминай, слышишь? Для меня сейчас главное – Дачесс и Робин. И я в лепешку расшибусь, а докажу им обоим, что так оно и есть.

      Уок проводил Стар взглядом, перевел глаза на океан. Все это он