Казачья Молодость. Владимир Молодых

первым. Не доверяйся ему – это змея ядовитая. Он может ужалить тебя в самый неподходящий для тебя час. А укус его – смертелен.

      В другой раз Евгений поджидал меня за воротами гимназии. Мы пошли.

      – Я подумал, Яков, что ты достоин быть в нашем литературном кружке имени Добролюбова.

      Я, было, хотел ему возразить, но он опередил меня.

      – Тебя никто не неволит. Я это к тому, что друзей городских у тебя нет или пока нет, – заглядывая мне в глаза, сказал просто он.– Я вижу – ты смелый казак. Решай!

      Мне честно не хотелось входить ни в какие организации или партии, как это было принять у нас в классе. Любопытство мое все же побороло мои сомнения – и даже страх. Я понимал, что без друзей мне все равно не прожить. И все же я долго думал, не давал согласия. Я все же ждал, что кто-то должен посетить меня, ведь дело шло к рождеству. Уж крестный точно должен быть. Я ждал его со дня на день – мне нужен был его совет, а без него я не решался дать ответ Евгению. Но время шло. И все ж я сдался. Покорило это братство, о котором говорил Евгений, на котором держится кружок. Вспомнилось наше казачье братство, о котором так много говорил мой дядя.

      И так – я решился. Меня встретили по-товарищески тепло. Простое общение и самое главное все говорят друг другу на «ты». В классе мое «ты» вызывало презрение. Я всех должен был называть на «вы». И все же я ждал вестей из дома. Думал о здоровье матери. Было письмо от брата, но он о матери ни слова – будто ее нет. А ее и в самом деле уже не было…

      6

      Я каждый день ждал письма от матери. В раздумьях, я не находил себе место дома и уходил бесцельно бродить по городу. Повсюду неумолчный уличный говор. То голоса извозчиков, зазывал, а то и вовсе праздно шатающейся пьяной публики. Конский топот копыт от проносящихся колясок. В воздухе смешанный запах печного дыма и паровозных топок вокзала. Стояло теплая осень. Я люблю эту пору года, когда и тепло, и сухо. Мне показалось, что в ноябре здесь холоднее, чем у нас. Однако прогулки мне не принесли ни радости, ни бодрости. Как говорится, природа не принесла мне отдохновения и душевного подъема. Сама природа, похоже, философски грустила, сбросив летний наряд, оставалась сама как бы в себе. И она размышляет с собою о прошлом лете, отдыхая, так что ей нет дела до того, – производит ли она впечатление или нет. Но эта пора навевает на меня задумчивую мудрость. Хотя я это осознаю, спустя годы. Я уже в те мои годы, любя осень, стал замечать, как природа в это время как бы умирает, оголяя себя в лесах, но ведь это обман. Все в природе, как и в людях, если что-то или кто-то умирает то, чтобы продолжить жизнь. И все же я долго бродил в тот день по чужому городу, но не испытывал никакой отчужденности. В одном месте я заметил, как повозки и прочий движущийся люд, направляются в одном и том же направлении. Вспомнив, что все дороги ведут в Рим, я двинулся в том же направлении, как и все. Так что подходя ближе, я понял, что в городе ярмарка. Я заспешил и вскоре