Время для звезд. Роберт Хайнлайн

– и сразу пожалел об этом.

      Ее ответ прозвучал тепло, с мягким юмором. Так поправляют промашку ребенка.

      Нет, милый, я просто замерзла. Я не такая хрупкая, как тебе, наверное, показалось.

      Я проморгался и снова посмотрел на нее.

      – Так это был не сон?

      Нет, это был не сон.

      – Мне казалось, что я дома и… – Я попытался сесть, но смог только поднять голову. – Но я дома!

      Это моя комната! Слева комод, за спиной Мамми – дверь в прихожую, справа стол, на нем стопки книг, над ним – вымпел Сентервиллской школы. Над столом окно, за окном старый вяз – на ветру шелестит испятнанная солнцем листва.

      Логарифмическая линейка лежала там, где я ее оставил.

      В голове был туман, но внезапно я понял. Все действительно произошло на самом деле, мне приснился только дурацкий конец. Несомненно, этот «полет на Вегу» – результат действия кодеина.

      – Вы привезли меня домой?

      Мы привезли тебя домой… Это твой второй дом. Мой дом.

      Кровать затряслась. Я вцепился в нее, руки не слушались. Мамми все пела:

      Тебе нельзя без твоего гнездышка. Мы свили его.

      – Мамми, я ничего не понимаю.

      Мы знаем, что птицу лечит ее гнездо. Вот и построили его для тебя.

      В ее речи не было слов «птица» и «гнездо», но Большой толковый словарь более близких значений не дает.

      Я глубоко вздохнул, чтобы собраться с мыслями. Я понял Мамми. Что-что, а доходчиво объяснять она умела. Комната не моя, я не дома – просто сделано очень похоже. Но я все никак не мог прийти в себя.

      Я огляделся и диву дался: как же можно было ошибиться?

      Свет из окна падает не в ту сторону. На потолке нет заплатки, которая появилась, когда я делал тайник на чердаке и под молотком отвалилась штукатурка. Не там лежат тени.

      Книги чистенькие, как нераспечатанные коробки с конфетами. И корешки не узнать.

      В общем, близко, только детали не совпадают.

      Мне нравится эта комната, пропела Мамми. Она похожа на тебя, Кип.

      – Мамми, – спросил я слабым голосом, – как вы это сделали?

      Мы спрашивали тебя. И Чибис помогла.

      Но ведь Чибис никогда не бывала в моей комнате! Впрочем, она видела достаточно американских домов, чтобы стать на Веге консультантом-экспертом.

      – Чибис здесь?

      Она сейчас придет.

      Если рядом Чибис и Мамми, все будет хорошо. Вот только…

      – Мамми, я не могу шевельнуть ни рукой, ни ногой.

      Она положила крошечную теплую ладонь мне на лоб и наклонилась так, что я мог видеть лишь ее огромные, как у лемура, глаза.

      Ты их повредил. Но теперь поправляешься, не волнуйся.

      Если Мамми советует не волноваться, значит и впрямь нет причин вставать на уши. Эти глаза никогда не лгут. Зато в них можно окунуться, можно нырять и плавать кругами.

      – Хорошо, Мамми. – Я вспомнил кое-что. – Ты же… замерзла. Это правда?

      Да.

      – Но… известно же, что вода, замерзая, разрывает живые клетки.

      Мой организм, с гордостью ответила она, никогда такого не допустит.

      – Ага… –