La Critica. Первая книга казанской трилогии. V.S.

словами, как я рад, – немного иронично, чтобы она не поняла как на самом деле я рад, ответил я, вставая с кресла.

      – Мы, непременно сработаемся, – протянула руку для пожатия Сицилия.

      – Да, всенепременно, – я легонько пожал кончики её холодных влажных пальцев.

      Наполовину я уже вышел из кабинета, когда она вдруг громко спросила:

      – Для кого La Critica?

      Я вздрогнул и обернулся.

      – Для всех, – тихо сказал я.

      – Как Айфон? – с усмешкой спросила Владимировна.

      – Как сметана, – улыбнувшись, ответил я.

      *****

      – «…Чувствую, как напитки маршируют сквозь меня, будто на параде, будто идут в атаку на тоску, будто идут в атаку на безумие…» – прохрипел Глеб, невидящим взором уставившись в спёртый воздух своей комнаты.

      – Кальсоны и майка вкупе с крашенным коричневой краской деревянным настилом пола, на котором вы возлежите… Рад констатировать тот факт, что вы полностью освободились от былого снобизма. Народ вас полюбит, не сомневайтесь, – я ещё несколько секунд посмотрел на валяющегося на полу пьяного Стальского и пошёл на кухню.

      Он сегодня, что называется, отталкивался от дна: падал на самый низ алкогольного злоупотребления, чтобы назавтра, проклиная то, что родился, завязать на полторы недели. Ни дать ни взять, Пол Ньюман в образе Хладнокровного Люка, – такой же насмешливый, красивый, разбитной и непредсказуемый. До завтрашнего вечера он не работник.

      – Что это с ним?! – испуганно спросила, вбежавшая на кухню Марта.

      – Так бывает. Он в порядке, – как можно увереннее ответил я, всматриваясь в содержимое холодильника, скрывая тревогу.

      – Он не уснёт с сигаретой? Как думаешь? – Марта присела на табуретку.

      – Нет, не уснёт. Есть хочешь? Приготовить тебе что-нибудь? – я хотел отвлечь Марту от грустных мыслей о брате.

      – Буду то же самое, что и ты, – ответила Стальская.

      Я приготовил ужин, и мы поели в комнате Марты. После еды я решил немного выпить и замешал себе коктейль. Марта от алкоголя отказалась.

      – Чтобы Глебу меньше досталось, – пояснил я. – Ты съездишь завтра с нами за компанию в несколько мест по делам газеты? Надо сфотографировать кое-кого. У тебя, кажется, фотоаппарат имеется. А вечером поужинаем на халяву в «Фанерном Пейзаже». Если ты не занята, конечно.

      – Я… Я могу. После игры. Да. Глеб там не умер? – Марта пыталась проникнуть взглядом через стену в комнату Глеба.

      – Он не умрёт в этот раз, не беспокойся. Он воплощает в жизнь принцип: «Завязывать нужно тогда, когда коснулся дна».

      – Кто сформулировал этот принцип? Какой-то европейский писатель начала двадцатого века? – спросила Марта немного раздражённо.

      – Нет. Так говорил Хэнк Муди – герой сериала «Калифорникейшн», – пояснил я.

      – Всё-таки я схожу – проверю его, – начала подниматься Стальская.

      Я наморщил лоб, чтобы казаться не менее обеспокоенным, хотя я прекрасно знал, что с этим алкоботом ничего критического не случится. В этот самый момент Глеб