Клад. Алан Черчесов

никто, кроме нас, отчего-то вибраций не слышит. Даже пес. С ним-то у нас и загвоздка. Сами судите, ну как не поверить собаке? С людьми все понятно: тем в принципе легче не верить, чем верить. Да и как им поверишь, когда, стоит нам завести о подземных толчках разговор, все впадают в нервозность и глохнут. Вы и представить не можете, до чего наши люди страшатся любого намека на неполадки в земной гравитации. Надо думать, в подкорке заложено. Порой кажется, будто они сговорились и таят от нас общие сведения, о которых на целой планете не знают лишь двое. В общем, нас окружает сплошное вранье.

      – И вас, кстати, тоже, – встрял муж. – Если только вы с ними не в сговоре.

      – Вот вы нам теперь и скажите: разве можно принять на веру, что никто, кроме нас, не слышит дрожания земли, когда ее так колбасит?

      – Вы что, надо мною смеетесь? – полюбопытствовал официант с учтивой улыбкой и добродушной угрозой в голосе. – Или вы так весело шутите?

      Расхохотались.

      – Мы смеемся, – рыдала жена.

      – И весело шутим, – всхлипывал муж, протирая глаза.

      – А если серьезно, мы озадачены. Почему, к примеру, толчки не оставляют следов? Ни трещин на стенах, ни морщинки на стеклах, ни единой строки в новостях! Получается, вся эта качка для того и затеяна, чтобы метить нам в души.

      – И души исправно болят.

      – Приглушить эту боль удается лишь смехом.

      – Мы и смеемся – почти уже год. Но вчера мы решили, что хватит: имеется смех и получше.

      – Посмеяться над теми, кто нам задолжал. А должников у нас уйма. Я бы сказала, весь мир, задолжавший нам столько, что жить и смеяться нам дальше уже не с руки. Хоть должок его – сущая мелочь.

      – Такая ничтожная, что говорить даже совестно.

      – Пустячная сдача. Ответная плата за то, что мы появились на свет, чтобы платить ему собственной жизнью.

      – И зовут ее «правда», – поднял палец мужчина.

      – С очень маленькой буквы. С большой – это правда иная, на все времена. Тут же речь о другой. О самой простейшей, дурацкой. Вас это не задевает? Или вам она не нужна?

      Официант откровенно устал.

      – Правда? О чем?

      – Ни о чем, если вы, как сейчас, задаете вопрос свой из вежливости.

      – И хотя бы о чем-то – если вам надоело не верить.

      – Понятно. Вам больше не нужно меню?

      – Забирайте. И спасибо за ваше терпение. Напоследок открою секрет: конца света не будет. По крайней мере, не в этом году. Вот такая для всех нас подстава!

      – Смешно, – согласился официант и откланялся.

      Смех запивали лафитом.

      После третьей бутылки мужчина извлек из кармана сигару, наблюдая за тем, как жена уплетает десерт.

      – Эй, обжора, смотри, станет плохо.

      – Не занудничай. Мне хорошо.

      Распорядившись вписать ужин в их счет за номер, он едва наскреб по карманам на чаевые. Пока поджидал за столом, не спеша докурил, искрошив в тараканьи спинки огрызок сигары. Время густело, потело, гудело и давило ему на виски. Мужчина порядком извелся, глядя на дверь с дамской шляпкой над желтым стеклом.

      Наконец она отворилась.

      Вид