Магический мир философии. Елена Всеволодовна Золотухина-Аболина

зрения?

      Здесь естественным образом возникает третий типичный пример: яростное столкновение политических идеологий. Для этого не обязательно обращаться к истории, вспоминать Советский Союз и его идейные бои с буржуазным Западом, стоит сегодня почитать так называемые «правые» и «левые» газеты, описывающие одни и те же события, и окажется, что мы получаем диаметрально противоположные оценки, в каждой из которых есть, скорее всего, немалая доля вымысла, приписывания, нелепых обвинений и пустых упреков, яростных эмоций и фантастических версий, не имеющих никакого отношения к реальному положению дел. Впрочем, чувствуя это интуитивно, мы, как правило, не можем с достоверностью говорить о мере этого «фиктивного» содержания в описываемых ситуациях.

      Самоописание как область смешения правды и выдумки

      Проблема соотношения реального и вымышленного возникает также при обращении к человеческому самоописанию – фиксации своих настоящих или прошедших переживаний, воспроизведении в тексте автобиографии – личной истории. Как известно, внутренняя жизнь человека принципиально недоступна для других людей, с чем и была в свое время связана идея Э.Гуссерля о том, что другого мы всегда постигаем по аналогии с собой. Душа другого скрыта за его «экстерьером» – телесностью, и хотя есть шутка, что со временем внутреннее становится внешним – мысли и чувства проявляются в физическом облике, это не более, чем остроумное замечание. Мы можем познать другого через мимику и жесты, через тон и пантомиму, но все это требует истолкования. Прямым путем к внутреннему миру другого можно посчитать диалог, слово, о чем прекрасно писал М.М.Бахтин. Однако слово, высказанное другим о самом себе, тоже не выступает гарантией того, что узнанное нами достоверно, даже если это слово субъективно искренно. Примером тому являются автобиографии, которые, как показывают исследования, чаще всего оказываются в определенной степени вымыслом – мифом о себе. «Миф моей жизни», о котором так хорошо писал Я.Э.Голосовкер, присущ практически всем самоописаниям, попыткам просмотра собственной судьбы, выстраиваниям своего внутреннего, а то и внешнего портрета. Извне люди могут видеть нечто иное, чем то, что человек сам думает о себе, создавая свой субъективный фантазийный образ. Этот образ может быть как самообвинителным, когда создатель автобиографии предъявляет себя как великого грешника, так и самовосхвалительным, где присутствует вымышленные доблести, но в любом случае мы грань между «реалистическим» и «вымышленным» описанием очень условна, и разными наблюдателями извне может восприниматься по-разному: одними – как реалистическая самооценка, другими – как самооговор или похвальба, то есть характеристики, не соответствующие реальности. Можно сказать, следуя К.-Г.Юнгу, что автор собственной биографии постоянно преподносит себя то идентифицированным с Персоной, которую должны принимать и одобрять окружающие, то с Тенью, начало сколь несчастным,