Сирота с Манхэттена. Мари-Бернадетт Дюпюи

моя, пойми, с понедельника я выхожу на работу. Друг пообещал мне место на стройке. Будь хорошей девочкой, потерпи! Я буду вынужден оставлять тебя у Колетт. Она добрая, и ты ведь любишь Поля, ее младшего сыночка?

      – Да, папочка, я буду вести себя хорошо.

      Растроганный отец притянул ее к себе, приласкал. Элизабет произнесла фразу из нескольких слов – чем не повод для радости?

      – Знаю, ты сильно горюешь, потому что мама больше не с нами. Она стала ангелом небесным, и чтобы ее порадовать, мы должны справляться с трудностями, я и ты.

      – А мама точно там, в раю? – с тревогой спросила девочка. – Те люди в черном, они ведь сбросили ее в море.

      – Не нужно было тебе это видеть, – вздохнул Гийом. – Я сожалею об этом всей душой. Но наша мама хотела быть похороненной в океане, и уже оттуда она вознеслась на небеса, чтобы навсегда остаться такой же красивой и оберегать тебя.

      В задумчивости Элизабет покусывала кончик прядки волос, шелковистыми локонами спадавших ей на плечи. После недолгого раздумья она сказала:

      – Папочка, у меня есть секрет. Я уже видела людей в черном и что они делали на этом пароходе. Видела в моих страшных снах.

      Она поежилась, всхлипнула, а потом и расплакалась. Отец чуть отодвинулся, чтобы внимательно на нее посмотреть.

      – Так эта сцена являлась тебе в кошмарах? – вскричал он. – Элизабет, ты же говорила, что ничего не помнишь!

      – Так и было, пап. Я вспомнила, только когда они бросили тело мамы в воду.

      Охваченная паникой, Элизабет рыдала в голос. Гийом, окончательно растерявшись, обнял ее и стал баюкать.

      «Боже мой! Так вот что так ее пугало! – думал он. – Бедная моя девочка!»

      Тут в памяти всплыли признания его собственной матери, сделанные много лет назад. Однажды вечером в кругу семьи Амбруази Дюкен, сидя возле камина, завела удивительное повествование о своих снах, которые впоследствии исполнились до мельчайших деталей.

      «Жертвой того же феномена стала и Элизабет, – сказал он себе. – Что бы это могло значить? Что все предначертано свыше и моей Кати было суждено умереть в пути?»

      Гомон на палубе усиливался. Гийом не стал расспрашивать дочь, взял ее за руку, а другой рукой подхватил саквояж.

      – Сочувствую тебе, милая, и надеюсь, что теперь ничего страшного тебе сниться не будет, – сказал он, слишком взволнованный для того, чтобы дать Элизабет какое-нибудь разумное объяснение.

      Она послушно последовала за отцом, как маленький пугливый зверек.

      У перил собралась шумная и взбудораженная толпа. Пассажиры с восторгом смотрели на величественную и гигантскую «Свободу, озаряющую мир», расположенную на острове Бедлоу[12], в устье реки Гудзон, к юго-западу от острова Манхэттен. Был полдень, в ясном голубом небе ярко сияло солнце. Мимо проплывали другие суда, и клубы дыма из их труб наводили на мысль о флагах, развевающихся на ветру.

      – Вы видели статую? Клянусь всем святым, она гигантская! – вскричал какой-то мужчина в берете.

      – Шедевр! –

12

Переименован в остров Свободы в 1956 г.