Роуд-муви. Гольцов Евгений Александрович

девушка воспользовалась советом профессора: она уехала так далеко, как только смогла, и зажила обыкновенной деревенской жизнью городской социопатки.

      Рассказчик замолчал, глядя вдаль, как будто высматривая забытые воспоминания.

      – История на грамм, – похвалил Стеклов то ли серьезно, то ли шутя.

      – И на бутылку.

      – И куда же уехала девочка?

      – Сюда. Она никогда не покидала деревни и превратилась в Ларису Сергеевну.

      – Вот как? А тебя как зовут?

      – Павел Антоныч, – представился пьяница.

      Джанки

      Джанки стоял в вольере и спокойно смотрел на Василия Багратионовича Хрунова, который, похоже, чувствовал себя не очень хорошо. Хрунов сидел в плетеном кресле, рядом с ним стояла бутылка «Джек Дэниелс», в руке стакан, куда он плеснул на два пальца любимого напитка.

      Джанки и Василий поглядывали друг на друга, и умный Джанки видел сострадание на морщинистом лице дрессировщика.

      – Что, Джанки? Устал? – вслух размышлял Хрунов, прихлебывая виски. – Я-то не понимаю, какого черта мы приперлись в эту сраную Сибирь, а тебе и подавно все дико. Джанки – Джанки – Джанки. Все в этой жизни просто: кто-то не виноват, а кто-то хочет денег. Жадные сволочи, из-за которых я и ты, тигры и клоуны – все оказались здесь.

      Василий Багратионович плеснул себе еще, встал и неровной походкой прошелся по помещению – все животные, кроме Джанки, спали, распространяя непривычные запахи и звуки в этом окруженном тайгой городе.

      – Только мы, люди, живем в местах, где нам не положено, и ты Джанки… – Хрунов сделал театральную паузу, – ты наш заложник. – Василий Багратионович опустился на стул.

      Джанки немного волновало поведение человека, от которого последние годы зависела его кормежка и жизнь, хотя выпивал Василий Багратионович и раньше.

      Однако гораздо больше беспокоила быстрая, бесшумная тень, скользнувшая между вольер. Если бы Джанки был человеком, он мог бы подумать, что ему показалось, но природное чутье подсказывало – в его ареале обитания появился хищник. Джанки вытянул хобот и издал тревожный, трубный рев.

      – Эй, ну перестань, все будет хорошо, – попытался успокоить животное Хрунов, – одно выступление для местных чиновников – и поедем домой. Это же надо додуматься!? Заказать на свадьбу слона! Нефтяные трубы. Мамонты сгнили и стали нефтью. Ты не знаешь про трубы, но именно они притянули нас сюда. Это как зов предков… – Василий Багратионович сбился с мысли и поежился.

      За спиной дрессировщика снова возник человек, он быстро и бесшумно приблизился. Джанки не успел протрубить тревогу, как незнакомец коротким точным движением сделал так, что Хрунов начал оседать как тряпичная кукла, а злоумышленник тем временем подхватил его и бесшумно оттащил за ящики.

      Джанки испытал то, что в нем подавляли годами. Животная злость. Незнакомый запах саванны и молодых самок. Тяжесть бивней. Множество могучих, серых тел, текущих по равнинам. Толстые, могучие ноги топчут клетки. Кровь,