Свет на теневую сторону. Людмила Федоровна Шалина

Его внушения, в основном на тему «Труд», были так активны, что давно перевалили за свой положительный эффект, закрепив в домашних дух отрицания.

      Отец был членом партии с восемнадцатого года. При случае любил рассказывать с прикрасами: «Приехал к нам ночью в полк посыльный из Питера: «Братцы! – и шапкой о оземь хлоп, так что свеча затухла. – Это я вам для яркости событий. – И объявил: «Вся власть в руки рабочих и крестьянских депутатов»!

      Когда Николай Петрович говорил о третьем декрете, голос его срывался. «Ничего нового, молодежь, к сожалению, сказать вам не умею, как это всё заварилось! Да вы и сами из учебников знаете, если хватило терпения прочесть», – и вытирал платком испарину.

      Отец топтался сейчас на кухне, пытаясь соорудить ужин.

      – …Так в чем предмет жаркого спора?

      – В селедке! – ответила Вера.

      Николай Петрович смолчал. Принялся разогревать на подсолнечном масле любимую гречневую кашу с зеленым порошковым сыром. Ездил за этим сыром в знаменитый Елисеевский магазин на улице Горького.

      – Хлеб да каша – мать наша! – густо посыпая её зелёным порошком, напоминавшим запах отхожего места. – …Так как молодежь понимает современную международную обстановку?! На политучёбу ходите?

      Будущие художники незаметно смывались из кухни.

      Ольга Николаевна политической грамотностью не обладала. Она смирилась с пренебрежением мужа к её кулинарному искусству. Так и Вере надо было терпеть привычки Юры, – есть селедку руками, вытирать руки об штаны, жевать спички, брызгать через зубы слюной. Вера старалась не замечать вульгарных поступков, проявлявшихся всё чаще и у маленького Миши.

      Мама Веры, глядя на обношенные брюки зятя и в пятнах, каждый раз озадачивалась, купить ли Юре новые.

      – В старых джинсах сподручней работать! Главное, чтобы совесть была чиста, правильно, Михаил?!

      Долго ещё Юра пытался заговорить в себе что-то недооформленное, не определившееся. Натыкался на разные понятия об этике, эстетике, прочей чепухе, доводившей его иногда до бешенства. Гудел как шмель и обнаруживал, что залетел куда-то не туда.

      – Но…, – воздев палец кверху, – главное, Михаил, разумей! Художником надо быть хорошим, вот и всё! – и пошёл смотреть с тестем по телевизору хоккей. И ещё, …как там обстоят дела с международной обстановкой на голубом экране.

      …А душа, как шайба, которую все пинали, чтобы забить гол своей правоты в чужие ворота, душа одна на четверых прилежно искала единства в семье. И не знало это эфемерное существо, к кому первому подкатить и в какие ворота прыгнуть, не посеяв в доме разлада.

      7. Маленькая шайбочка, пластмассовый огурец и благовест.

      Последние дни зимы. Воскресным утром молодая пара собралась на этюды к приятелю Юры по училищу, Толе Малкову.

      – У него теперь свой дом. И нам неплохо поскорей отпочковаться. Съездим на разведку, – есть ли смысл продолжать учиться – тебе в Строгановке, мне в Суриковском? Малков может заказ мне хороший подбросить? У него теперь мастерская, заказчики.