Линия Сатурна. Александр Аде

не отрываясь.

      Отца нет.

      Стискиваю пальцы. Ладно, теперь дожидаемся тех, кто смотрит «Луку».

      Только теперь до меня доходит катастрофический ужас ситуации. Если отца в кинотеатре не окажется, шансов его найти уже не будет! Единственная надежда – на Судьбу. Она отправила меня в прошлое, значит, должна помочь отыскать отца. Но ее терпение не безгранично. Возможно, ей уже наскучило подсказывать мне, куда идти, что делать. Я оказался олухом царя небесного. Каюсь.

      Стоим, не произнося ни слова. Во мне растут разочарование и усталость.

      Снова отворяется дверь.

      Напрягаюсь, чувствуя свое не на шутку разбушевавшееся сердце. Слегка кружится голова. Сейчас все решится! Ну – пан или пропал!..

      Но проходит и эта толпа…

      На меня наваливается неимоверная тоска. Такое опустошение, как будто вынули внутренности, остались только кости и повисшая спущенным флагом кожаная оболочка.

      ‒ Что теперь? ‒ тихо спрашивает Алешка.

      ‒ Что теперь! ‒ раздраженно передразниваю я. ‒ Ну почему ты все время надеешься только на меня?! Скинул ответственность на кого-то и доволен! А я не господь бог… ‒ и, опомнившись, виновато выдыхаю: ‒ Извини, Алешка, сорвался.

      ‒ Да ладно, ‒ он слабо машет рукой. ‒ Я понимаю.

      ‒ А ты чего молчишь? ‒ спрашиваю Немую. ‒ Помоги нам, убогим. Ум у тебя светлый, рациональный.

      Она краснеет.

      ‒ Я бы рада помочь, но…

      ‒ Не ломайся. Сейчас не до политесов. Предлагай. Мой бедный котелок уже не варит.

      Опускает светло-русую голову с гладко зачесанными волосами. Молчит. Потом неуверенно предлагает:

      ‒ Позвоните своему другу. Туда, в 1999-й.

      Вздохнув, достаю сотовый…

      * * *

      31 декабря 1999-го ‒ 1 января 2000-го.

      Королек

      В моем мозгу, во всех моих расслабленных телесах бродит сухое бордо – подлинное или подделка, ‒ легонько дурманит голову и будоражит сердце.

      Блестит нарядная елочка, домашним солнцем сияет люстра, по-кошачьи светятся глаза Сероглазки. Чувствую – немедленно следует совершить нечто эпохальное, чтобы запомнилось на оставшуюся жизнь.

      Это желание свербит неотвязно. Новорожденное тысячелетие неслышно отворяется, как исполинские ворота, за которыми – звездная тьма.

      Скоро пробьет двенадцать!

      Хлопает пробка. Наливаю в бокалы шипящее, пузырящееся шампанское. Включаю телик ‒ только для того, чтобы не упустить время, ‒ и вижу седого усталого человека со слегка гнусавым, мгновенно узнаваемым голосом.

      ‒ … Я ухожу. Ухожу раньше положенного срока. Я понял, что мне необходимо это сделать. Россия должна войти в новое тысячелетие с новыми политиками, с новыми лицами, с новыми, умными, сильными, энергичными людьми…

      Свершилось!

      Когда он пришел во власть, я был начинающим следаком прокуратуры и не понял, что произошло. Но старшие были в восторге: свой в доску мужик ‒ прямой, непреклонный, неодолимый! Этот не будет хитрить, кривить душой, рубанет так, что мало не покажется.