Седьмое небо. Игорь Алексеевич Травкин

что именно так – в шикарном лимузине и проедут они по ней от начала и до конца… И не могло быть иначе. И любовь, высунувшись в открытое окно чуть ли не вся, раскинула руки, и, задыхаясь от ветра, кричала во всё горло пьяная и счастливая, её огненные волосы, словно шаль развивались за машиной и сливались с ночью. И только Артём, со злой отвагой залпом допив остатки кумыса, так и не стал весел, напротив – загрустил ещё больше, запел, да покатились по щекам его слёзы, слёзы человека, который никого никогда не сможет полюбить…

      ***

      Лето они провели в Иркутске, на Вероникиной даче. Молились на берегу Ангары, крестясь на купола монастыря, внимали музе возле памятника А. С. С моста открывался потрясающий вид, которым можно было любоваться сутками напролёт и ровным счётом ничего не делать, не считая плавно и размеренно текущих через твои каналы мыслей. Но лето заканчивалось, и пора уже было продолжать свой путь, они и так неоправданно долго задержались здесь.

      Артём в ту страшную ночь, когда Любава призналась, что они с Братцем ни брат и сестра, дал себе слово больше никогда не видеться с ней, но, разумеется, не смог его сдержать, ища любой предлог, чтобы нарушить оное. Конечно, в душе его всё же ещё теплилась надежда… надежда хоть на какое-нибудь чудо, неважно на какое, он и сам не очень отчётливо представлял себе это чудо… Может быть, Любава придёт к нему однажды вечером вся в слезах и расскажет, что уже давно не любит этого своего Братца, и что брак их был большой ошибкой, которую они вынуждены были совершить, и бла-бла-бла, бла-бла-бла… Или: Любава приходит в слезах и рассказывает о том, что только что застукала Братца с любовницей: развод, он уезжает с новой возлюбленной, а Любава вдруг открывает в нём, Артёме, глубокую и тонкую душу! Happy end! Или: на крайний случай, пусть чудо будет заключаться в том, что Братца переедет троллейбусом, если уж по-другому совсем никак! Неважно! Впрочем, в реальности, конечно, рассчитывать на всё это не приходилось, и теперь самым страшным кошмаром для Артёма стало ожидание того дня, когда эта странная, сумасшедшая парочка вдруг решит, что им пора продолжать их миссионерское шествие во имя Человечества, и уедет куда-то там дальше. Он буквально молился, чтобы этот день никогда не наступил, потому что теперь хотел всегда быть с Любавой, пусть она и не разделяет его чувств. Хотя, в их беседах, на взгляд Артёма, всегда оставалась незаконченной та нотка, которая смогла бы определить их участие друг в друге: Любава всегда уходила от опасных поворотов в беседе, оставляя вопросы Артёма открытыми, что ещё больше подогревало его надежду.

      «Когда вы собираетесь продолжить свой путь?»

      Она пожимала плечами. Иногда отвечала, что пока они не планируют отъезд или, что она хотела бы ещё задержаться у них.

      «Есть ли конечная цель у вашего путешествия? Какой-то конечный пункт?»

      «Нет… И даже смысла особого в нашем путешествии, наверное, нет… Но однажды нам всё же придётся уйти…»

      «Возможно, я найду причину, чтобы задержать вас…»

      Любовь улыбалась, и во взгляде