Огонь и сера. Линкольн Чайлд

пришлось отвернуться.

      Заверещал звонок домофона, и Катфорт, подпрыгнув на месте, помчался к двери.

      – Мистер Катфорт? К вам офицер полиции.

      Катфорт взглянул на маленький экран: в холле топтался полицейский лет под сорок.

      – В субботу? Что ему нужно?

      – Он сказал, что будет говорить только с вами, сэр.

      Успокоив наконец дыхание, Катфорт смекнул, что офицер пришел не так уж не вовремя.

      – Пусть поднимается.

      Офицер оказался типичным италоамериканцем, а жуткий акцент выдал в нем выходца из рабочего класса района Куинс. Усадив копа на диван в гостиной, Катфорт устроился в кресле напротив. То, что спрашивать будут о Гроуве, он понял сразу, а значок саутгемптонского департамента лишь подтвердил опасения. Катфорт запоздало подумал, что многих проблем удалось бы избежать, взгляни он той ночью на экран определителя номера и не ответь на звонок старого сукина сына.

      Коп достал блокнот, ручку и диктофон.

      – Никаких записей, – предупредил Катфорт.

      Пожав плечами, коп убрал диктофон в карман.

      – Как-то странно у вас здесь пахнет, – заметил он.

      – Вентиляция не в порядке… Ну так чем могу, офицер?

      – Вы знали Джереми Гроува?

      – Нет. – Катфорт скрестил руки на груди.

      – Он звонил вам шестнадцатого октября, рано утром.

      – Гроув мне звонил?

      – Это я у вас спрашиваю.

      Опустив руки, Катфорт закинул левую ногу на правую, затем правую – на левую. Уже жалея, что впустил копа, он утешился тем, что офицер не выглядел особенно умным.

      – Ответ: да, звонил.

      – О чем вы говорили?

      – Мне обязательно отвечать?

      – Нет, по крайней мере сейчас. Но если хотите, можем устроить все официально.

      Перспектива оказаться в участке Катфорта не обрадовала.

      – Все просто: у меня коллекция музыкальных инструментов и рок-реликвий. Гроув это знал и хотел кое-что прикупить.

      – Что именно?

      – Письмо.

      – Покажите.

      Катфорт не дал удивлению пробиться наружу.

      – Идемте, – сказал он, поднявшись.

      Он провел копа в аппаратную и там, осмотревшись, указал на письмо:

      – Вот.

      Нахмурившись, коп подошел и присмотрелся.

      – Письмо Дженис Джоплин Джиму Моррисону, которое секс-дива рок-н-ролла так и не отправила. Всего две строки, – Катфорт подавил смешок, – в которых она называет его худшим из своих любовников.

      Увидев, что офицер переписывает письмо в блокнот, Катфорт закатил глаза.

      – Сколько вы за него просили?

      – Письмо не продается.

      – А Гроув говорил, почему им интересуется?

      – Сказал, будто собирает все, что связано с группой «Дорз». Вот и все.

      – Значит, он позвонил вам в два сорок пять? По-вашему, это нормально?

      – В музыкальном бизнесе спать ложатся очень поздно.

      Катфорт