Огонь и сера. Линкольн Чайлд

я бы не стал отвечать без адвоката.

      – Это почему?

      – Адвокат предупредил бы, что молчать лучше, чем врать.

      – С чего вы взяли, что я вру? – уставился Катфорт на копа.

      – Гроув ненавидел рок.

      Катфорт подавил ответ, видя, как недооценил офицера. Коп если и глуп, то глуп как змея.

      – Я еще вернусь, мистер Катфорт. В следующий раз вы будете отвечать под присягой, и слова ваши запишут на пленку. О чем вы говорили с Гроувом, мы так или иначе узнаем, а вот за дачу ложных показаний предусмотрена ответственность. Спасибо, что уделили мне время.

      Лифт с офицером отправился вниз, и Катфорт бросился к телефону. Дрожащей рукой он стал набирать номер. В голове крутилось одно: прочь, как можно дальше из города. На другой конец света. Яркое солнце, сексотерапия на пляже… какие вещи вытворяла та девчонка в Пхукете! Решено: завтра же надо лететь. С утра принять «Jowly», они придут на перезапись, а потом – ищи-свищи ветра в поле. Всех остальных клиентов, и жену, и этот гребаный город, и копа с допросами – в задницу!

      – Дорис? Это Найджел. Забронируй билет на Бангкок. Если получится, завтра ночью, в крайнем случае – на первый рейс в понедельник. Нет, только я. Да, еще нужен лимузин с водилой – до Пхукета. Найди мне там хорошенький домик у моря, в тихом местечке: с поваром, служанкой, личным тренером, телохранителем и так далее. Дорис, милая, никому не говори, где я, ладно? Да, Таиланд, Таи… ланд… Я знаю, что там сейчас жарко, но это уже как-то мои проблемы.

      Сам собой в памяти прозвучал вопрос копа: «Мистер Катфорт, у вас в квартире всегда так жарко?»

      Бросив трубку, Катфорт устремился в спальню, где, швырнув на кровать чемодан, стал выгребать вещи из шкафа: купальные принадлежности, куртку и штаны из акульей кожи, темные очки, деньги, наручные часы, паспорт, спутниковый телефон.

      Полиции не прижать его за ложные показания, пусть сначала поймают.

      Глава 11

      Злой как собака сержант Винсент д’Агоста вошел наконец в нью-йоркский атлетический клуб с черного хода. Перед этим, однако, пришлось прогуляться до самой Шестой авеню, через весь квартал, а там – обратно до Пятьдесят восьмой улицы. И все из-за швейцара у парадного входа – он даже не взглянул на то, что д’Агоста надел галстук. Офицер, видите ли, не член клуба, и ему надлежит пройти к черному ходу.

      Взмыленный д’Агоста проклинал Катфорта. Мужик врал ему, прекрасно понимая, что его раскусили. Д’Агоста блефовал, сказав, что Гроув ненавидел рок, но Катфорт повелся и выдал себя выражением глаз. Жаль, прижать богатого ублюдка вроде него не позволит бюрократия. С Милбэнк, правда, вышло и того хуже: удалось разве что полюбоваться новым изумрудным ожерельем, о котором без умолку трещала старая курица. А сейчас, чтобы попасть к Балларду, приходится делать крюк в четверть мили.

      «Везет как утопленнику», – подумал д’Агоста, ударив кулаком по кнопке вызова лифта. Был бы здесь другой лифт, наверняка бы выбрал его, но ехать пришлось на грузовом. Заставив пассажира прождать три минуты, кабина наконец прибыла и, стеная, раскрыла двери. Д’Агоста нажал кнопку «9», и полуживой механизм с протяжным воем понес