Реликварий ветров. Избранная лирика. Александр Радашкевич

стены белые надёжны.

      В моей мансарде без войны

      И мира выжить? Непреложно

      Иконы метят в пустоту,

      И письма пылью обрастают.

      В моей мансарде не летают

      И не срываются в мечту.

      Поверь же мне ещё полраза,

      Моя цветная тишина,

      Что эта снежная проказа

      Не нас отвадит от тепла.

      2. X.1993. Париж

      Озеро

      Людмиле Корсавиной

      Писать надо просто и страшно,

      Писать по вину и воде,

      И юность гусарскую ташку

      Набьёт нам стихами к весне.

      Забудем дорогу в обратно,

      Похерим дорогу в сюда,

      Чтоб было нам слыть неповадно,

      Чем быть нам сулила сума.

      А кроны парят без оглядки —

      Недвижимый лёт, Петергоф,

      Где наши могильные грядки

      И тающий след на Покров.

      Писать надо озеро белым,

      Писать поцелуй голубым,

      А ангелов – чем-то несмелым,

      Не мёртвым, но уж не живым.

      29. X.1993. Париж

      Памяти Гали

      Белый-белый синий ветер

      Мне седую душу метит,

      Что Алкею. Впереди

      Только пепел звёздный светел

      Горсткой зыбкой лихолетий,

      Уголёчком той мечты,

      Что и нас из пасти света

      Ластой вычерпают сны.

      Взор икон ещё по-детски

      Указует дверь, где ты,

      Руки склеив на груди,

      Уплываешь в занавески,

      В синий-синий белый ветер —

      Светлячком иной поры.

      23. II.1994. Париж

      «Ускакали короли, откатили луны…»

      Ускакали короли, откатили луны,

      В неразбавленном вине утонули гунны.

      Прошурши же для слепых, вещая страница:

      Клюнет висельнику в глаз неуклюже птица.

      Вишь, у нас другой пароль и чужая мода —

      К эпилогам небывалым ныне нету брода.

      Из карманов накладных вылезают фиги.

      Вы последними меня предавали, книги.

      19. V.1994. Париж

      «За окном карниз во сне. Некая погода…»

      За окном карниз во сне. Некая погода.

      Радость, вялость. Письма те,

      что не ждал, ей-Богу.

      Да чего там и зачем? Не прошла охота.

      Отпусти меня совсем,

      племя доброхотов.

      Я ли мялся, не менял присказки на сказки?

      А с горы – не станет сил

      удержать салазки.

      Вспухнет сизая Нева в пыльных парапетах,

      и от глаз моих глаза

      отведут портреты.

      Павловск, Царское опять, лычки на погонах,

      и рукой почти подать

      до того парома.

      19. V.1994. Париж

      «За ликом лик, за следом след…»

      За ликом лик, за следом след.

      Ах, нам ещё полтьмы досталось —

      Вся буколическая старость —

      До влёта в неслепящий свет,

      До отпадения сих риз

      Из шкуры нашей барабанной,

      До света цвета тьмы желанной,

      Когда