Черный. Эл Даггер

него. Открыл помятый Порш, сел и с грохотом захлопнул дверь.

      – Эй, ты куда? – Трент бросился к машине. Он вцепился в опущенное стекло так, что побелели пальцы. – Ты что, сдурел? Ты куда собрался? Что она тебе сказала?! Эй, почему ты отворачиваешься? Что случилось, твою мать?!!

      Кристофер медленно поднял на него голову. Его окаменевшее лицо походило на средневековое изваяние, и взгляд невозможно было вынести. Трент застонал и невольно отпрянул от машины.

      – Так значит, благотворительность… Легкие и шальные деньги… – глухо проговорил Дойл. – Ну, до свидания, Трент. Ты – молодец.

      – Кристофер, я объясню! – Крейвен ударил ладонями по кузову машины, но Порш резко сдал назад, с визгом развернулся, описал петлю вокруг него и ненадолго замедлил ход, перед тем как направиться к выезду из Бэль Эйр. Все это время Дойл не сводил глаз с музыканта. Трент чувствовал, что сгорает под гнетом его взгляда. Болезненное чувство вины заполняло его беспомощным отчаянием. Он мечтал провалиться сквозь землю, чтобы освободиться от этого взгляда, чтобы закончилась эта странная пытка.

      Наконец серый кабриолет скрылся за поворотом на Сансет, и Крейвен остался в одиночестве. Было тихо, лишь невидимые пересмешники в густых кронах гигантских деревьев продолжали репетировать звук автомобильного движка. Служанка запирала окна, демонстративно хлопая створками.

      Трент растерянно наблюдал за ней, но она не удостоила его ни единым взглядом. Внутри него продолжала набирать силу вина. Словно прилив, она заполняла его до самых краёв. Так ужасно он не чувствовал себя очень давно, с самого детства. Вина несла в себе такое неистовое отчаяние, что захотелось скрыться, спрятаться, бежать, куда глаза глядят. Бежать, пока не закончится опора под ногами. А потом из последних сил прыгнуть – и упасть в никуда.

      Трент достал телефон. После нескольких гудков послышался мужской голос. На заднем плане Крейвен расслышал звуки бас гитары и звон тарелок барабанной установки.

      – Пит, ты в студии?

      – Да, Трент. Мы все здесь. Пробуемся.

      – Я скоро приеду.

      – Давай. Работы полно.

      Крейвен кивнул, как если бы его звукорежиссёр Пит Догани мог его видеть, отключился и суетливо забрался в машину, спотыкаясь на ходу. Скорей, скорее отсюда. Музыка – его единственный запасной выход. Лекарь всех его хворей.

      ***

      Почему он не разглядел лжи?… Почему она осталась скрытой от его ума?

      Кристофер испытывал боль. Такую гнетущую, тянущую боль где-то в солнечном сплетении, от которой невозможно отвлечься. Она погружала его голову в вязкий, беспросветный, бурый туман. Изменяющие партнёры, мужчины, грабящие чужое наследие, подростки, готовые убить за бумажник, лживые друзья, жены, которые спускают на мужей своих собак, отцы, способные ставить на кон родных детей… Разве такими Чёрный воображал себе людей? Разве в таких людей он верил? Разочарование погрузило его в какой-то странный транс – он продолжал ехать по улицам, не разбирая пути. Цветными пятнами мимо него мелькали встречные