Где ты встречаешь рассветы?. Екатерина Береславцева

на часы. – Если мы с тобой поторопимся, то уже сегодня обо всём узнаем. Думаю, немного времени у нас ещё есть.

      – А что, по вечерам господина художника отвлекать нельзя? Или он уезжает куда-то?

      – Нельзя и уезжает… – туманно объяснил Милостивый, поднимаясь. – Идём.

      Глава 5

      Лачуга – а другого слова к этой жалкой хижине подобрать просто невозможно – поразила меня полным несоответствием с образом того дома, который должен принадлежать настоящему художнику и который я в своих фантазиях нарисовала, направляясь сюда. Невысокий покосившийся деревянный домик, который, казалось, чуть тронь – и он рухнет прямо тебе под ноги. В нём не то что жить, но и просто находиться опасно.

      – Ты уверен, что не перепутал адрес? – спросила я у Милостивого, не отводя удивлённого взгляда от постройки.

      – Уверен, – с сомнением протянул тот. – Этот район я очень хорошо знаю, неподалёку отсюда родился… Адрес-то тот, но вот что скульптор может жить в таких условиях, я не думал…

      – Я вообще удивлена, что этот дом ещё не рухнул, ему же лет триста, не меньше! – я с возмущением посмотрела на своего спутника.

      – А я-то тут при чём! Ты так говоришь, как будто я мэр или глава жилищного товарищества!

      – Так ты же у нас меценат, а не мэр!

      – Ну, не знал я, не знал, честное слово!

      – Не знал он…

      Ворча, я вылезла из автомобиля, не дождавшись, когда мне подадут руку. Вблизи домик выглядел ещё более жалким и каким-то ненужным, лишним. Рядом стоящие дома, старинные особняки, кои в Арбузове встречаются на каждом шагу, тоже, казалось, не радовались такому соседству.

      От парадного крыльца остались лишь две ступеньки, изъеденные временем, а козырёк накренился так, что даже приближаться к нему было боязно.

      – Надеюсь, не рухнет? – пробормотал Милостивый, подойдя к двери и опасливо посматривая наверх.

      На его нерешительный стук никто не откликнулся, дом по-прежнему был тих и бесприютен.

      – Никого нет дома? – предположила я. – Ты говорил, что он уехать собирался…

      – Я вовсе так не говорил!

      Мой спутник громче забарабанил по двери и даже присовокупил к кулаку удары ботинка.

      – Как не говорил? – удивилась я. – Ты же сказал, что ему куда-то…

      Мои слова были прерваны громким кашлем, который донёсся с той стороны двери.

      – Ну, кто ещё там? – к кашлю присоединился густой бас.

      – Антон Иванович, откройте, это Александр Сергеевич Милостивый!

      В замке что-то заскрежетало, заскрипело, и спустя несколько секунд дверь слегка приоткрылась. В доме было темно, поэтому в узкую щель мне удалось увидеть только блеск чьих-то глаз и длинный хрящеватый нос.

      – Милостивый? – хрипло повторил хозяин дома, опять кашляя. Болеет он, что ли?

      Я немного сдала назад.

      – Он самый! – Александр улыбнулся.

      – А чего случилось?

      – Нам поговорить надо, Антон Иванович! Впустите?

      – Поговорить? – обладатель длинного носа не торопился радоваться гостям. – О чём?

      – О