Где ты встречаешь рассветы?. Екатерина Береславцева

Иванович! – воскликнули мы с Милостивым в один голос.

      – Пятьдесят пять лет уже Антон Иванович! Всё, сказал, довольно. Ничего я про ваших девушек не знаю, а более меня беспокоить и не надо!

      Вредный старик, оказавшийся вовсе не таким уж старым, решительным жестом указал на дверь. Проваливайте, мол, подобру-поздорову.

      Милостивый пытался сопротивляться, но я молча взяла его под руку и потянула к выходу. Знавала я такой тип людей, как наш милый хозяин, по доброй воле правду ни за что не скажут, особенно если эта правда для них неудобна. То, что скульптор лукавит, видно невооружённым взглядом. Остаётся два вопроса: в чём, собственно, суть тайны и зачем её надо от нас скрывать?

      Спустившись с крыльца и услышав за собой хлопок закрывшейся двери, мы с Милостивым направились к машине, но на полдороге, убедившись, что наши фигуры из дома уже не видны, я потащила своего спутника в другую сторону.

      – Ты чего?

      – Хочу проверить кое-что.

      – Что? – Александр заартачился, затормозив на месте.

      – Времени нет объяснять! – С этими словами я нырнула в заросли кустов, которые росли с правой стороны от домика скульптора, впритык к забору.

      – Ты куда, заполошная?

      Несколько секунд спустя я услышала за собой треск веток, затем громкое чертыханье. Это вам не в тихом кабинете сидеть, господин заводчик!

      – Ты можешь объяснить, что происходит?

      – Чш-ш-ш!

      Стараясь не производить шума, я пролезла в замеченную ранее из дома дыру, которая зияла в штакетнике забора, и на согнутых ногах метнулась к хибаре. Озадаченное лицо Александра белело с другой стороны лаза.

      – Уйди! – махнула я ему рукой, присела на корточки под окном и прислушалась.

      В комнате, которую мы покинули несколько минут назад, плавала тишина. Александр покрутил пальцем около виска, я показала ему язык.

      – Хулиганка! – беззвучно прошептал он и сделал попытку пролезть в дыру.

      Успешной оказалась только пятая по счёту. Под моё еле сдерживаемое нервное хихиканье господин Милостивый, неловко пригибаясь, пробежал узкий дворик и бухнулся рядом со мной у стены.

      – Чш-ш-ш! – прошипела я, поднося палец к губам.

      – Авантюристка!

      Он, наконец, притих и прислушался, вытянув шею в сторону окна. В доме по-прежнему было тихо – то ли хозяин заснул, то ли покинул своё жилище. И тот, и другой вариант меня устраивали.

      В полном молчании мы просидели ещё минут десять. Хорошо, что разросшаяся растительность скрывала нас от взглядов соседей, иначе у них могли бы возникнуть вопросы к непрошеным гостям. Особенно, полагаю, к владельцу заводов, газет и пароходов…

      – И долго мы так будем… – наконец, не выдержал он.

      Вместо ответа я осторожно привстала и, прикинувшись ветошью, заглянула в окно. Комната порадовала меня отсутствием хозяина, о чём я и сообщила своему спутнику.

      – Ну и что?

      – А то! – я внимательно осмотрела рассохшиеся оконные рамы. Их состояние меня удовлетворило. – Мне нужен тот рисунок!

      – Ты белены