Где ты встречаешь рассветы?. Екатерина Береславцева

от незнакомца.

      Его слова догнали меня, уже когда я дошла до середины моста.

      – Милостивый – не скульптор!

      Мне понадобилось несколько секунд, чтобы осмыслить эту новость. Оглянувшись, я увидела, что незнакомец топчется на том же месте, где я его оставила.

      – А кто? – крикнула я.

      – Дед Пихто!

      Он пожал плечами и, направившись к статуе девушки, сел рядом с ней. Мне ничего не оставалось, как вернуться. Не доходя до живописной группки несколько метров, я остановилась. Мужичок, повторяя позу статуи, раскинул руки в стороны и прикрыл глаза. Лицо его выглядело довольным.

      – Так кто этот ваш Милостивый?

      – Владелец заводов, газет, пароходов!

      – Так… Предприниматель, значит. – Я помолчала. – А скульптор тогда кто?

      – А шут его знает! – не открывая глаз, промурлыкал вредный дядька.

      – Но вот здесь же ясно написано… – я склонила голову к табличке. – Уставшая путница. Бронза. Милостивый А.С.

      – А ниже?

      – Что – ниже?

      – Ниже что написано?

      – Ниже? Где? – я присела на корточки, отодвинула стебли травы с таблички и только тогда увидела ещё одно слово, очень маленькое, которое располагалось под фамилией. – Чёрт!

      – Угу! – удовлетворённо пробормотал мужичок.

      – Значит, Милостивый – это спонсор…

      Я растерянно села с другой стороны статуи.

      – Меценат, туды его за ногу!

      – Я не понимаю… Почему фамилию скульптора сюда не вписали? Ведь автор гораздо важнее, чем тот, на чьи деньги это сделано!

      – Господин Милостивый, видимо, думает иначе…

      Мужичок открыл глаза и искоса взглянул на меня.

      – А чего это ты так расстроилась?

      – Мне этот скульптор нужен, понимаете? – пробормотала я, не смотря на собеседника.

      – Не понимаю.

      Я чувствовала боковым зрением, как изучающе он переводил взгляд с меня на лицо статуи и обратно. В его голове щёлкали шестерёнки.

      – Вот, значит, как! – наконец, противным голосом протянул он.

      – Вы о чём?

      – Теперь всё понятно!

      – Что вам понятно? – я неприязненно посмотрела на него.

      – Всё! Сбежал, значит?

      – Кто?

      – Хахаль твой! Или сама выгнала, а теперь одумалась и искать примчалась. Скульптора этого…

      – Вы ненормальный?

      – Это вы там в своей Москве с ума посходили! – истерично взвизгнул он. – Мы их, понимаешь, поим, кормим, одеваем…

      – Ты, что ли, кормишь и поишь? – разозлилась я. – Да ты сам себя прокормить не в состоянии, алкаш несчастный!

      – На себя посмотри, дура! Нафуфырилась она с утра пораньше! Тут тебе не бордель, прости господи!

      – Да как вы смеете!

      Я вскочила, не помня себя от гнева, наглец тоже подскочил, сжав кулаки.

      – Что, правда глаза колет?

      – Вот гад!

      Оскорблённая, я наделала бы много глупостей, если бы не телефонный звонок, вдруг прозвучавший в моей сумочке. Он отрезвил меня, словно душем холодным окатив. Что я делаю, с кем спорю,