Выжившим. Евгения Мелемина

сексуальности – в пятнадцать лет встанет даже на застреленного енота, если тот разляжется пулевым отверстием кверху.

      Томми про себя проклял прозорливого кролика. Тот, конечно, перебрал с метафорами, но в чем-то был прав.

      – Все? – Айлин заглянула за штору. – Сначала Кит.

      И Хогарт вышел к ней, мелькнув широкой загорелой спиной.

      Томми остался стоять в углу, комкая в руках футболку. Его все никак не отпускало. Слишком интимным было это короткое уединение. Если бы Томми играл в футбольной команде, то наверняка привык бы к такому, да что там – в душ бы ходил вместе с толпой голых парней и легко шутил бы с ними о сиськах Минди, без опасения опозориться.

      Но Томми ни в какие раздевалки вхож не был, а перед физкультурой, на которую постоянно опаздывал, переодевался последним.

      – Попугайчик!

      – Тут.

      – Примерь-ка тряпочку…

      Томми покрутил в руках ворох складок и ткани, кое-как нашел, куда просунуть голову, и оказался в чем-то, похожем на свадебное платье.

      – Господи, – сказала Айлин, прикрывая рукой рот, чтобы не рассмеяться. – Что же это такое…

      Томми вышел из-за шторки и развел руками, мол, что дала, то и надел…

      Кит стоял напротив и смотрел на него. На нем тоже была белая хламида, но он не выглядел в ней смешно. Скорее – мужественно. Так, как выглядели боги и герои на картинках.

      – А можно и мне плащ? – спросил Томми, поняв, в чем разница.

      – Нет, статуе плащ не полагается. Снимай, сделаю ее покороче.

      – А джинсы останутся на мне? – с надеждой спросил Томми.

      – Где ты видел римлян в джинсах, – отозвалась Айлин. – Снимай. У тебя волосы хорошо укладываются?

      – Не укладывал.

      – Иди к Анхеле, она тебе кудряшки сделает.

      Томми снова вспыхнул. Ему было невыносимо стыдно стоять перед Китом в дурацком платье и ожидать бигуди. Хогарт неторопливо выпутывался из хламиды. Из-под пояса джинсов на плоский живот поднималась тонкая дорожка темных волос.

      Ему, видимо, было наплевать, что происходит с Томми.

      В примерочную заглянула Минди. Она завязала свои белокурые волосы в пышный хвост, надела очки в голубой оправе и сунула за ухо карандаш. В этом виде она очень походила на тех режиссерш, образ которых любят изображать в кино.

      – Брысь отсюда, – сказала она Томми. – Ты мне пока не нужен.

      И Томми вышел, на ходу натягивая футболку, беспомощно обвел глазами зал, приметил Карлу, сидевшую на каком-то стульчике у стены и пошел к ней, перешагивая через расстеленные на полу листы ватмана.

      – Ты придурок, – сказала Карла.

      – Знаю, – согласился Томми.

      – И что теперь делать?

      – Сегодня попробую уйти отсюда с Хогартом. Моран не хочет с ним связываться.

      – А завтра?

      Томми вздохнул.

      – Мне теперь деваться некуда. Моран меня в покое не оставит.

      – И что?

      – Да не знаю я! – Томми пнул кроссовкою стоящий рядом стул. – Куплю пистолет и прикончу его. Других идей у меня нет.

      – Вот