Выжившим. Евгения Мелемина

как Берт Моран пытается содрать с головы перевернутую тарелку, а кетчуп ползет по его лицу, смешанный со слюной и кусочками остывшей картошки.

      – Томми! – почти простонала Карла.

      – Митфорд! – рявкнул Моран, отплевываясь.

      Выглядел он отвратительно – на щеках и губах красные комочки, волосы слиплись, картофель повис на плечах и воротнике тенниски.

      – Сюда иди!

      Томми показалось, что рядом взорвался вулкан, и теперь на него с грохотом несется лавина камней. Моран лез к нему, опрокидывая столы и стулья, и был страшен, как обезумевшая горилла.

      Томми повернулся и кинулся бежать. Ему под ноги попался пластиковый стаканчик и хрустнул, разбрызгивая остатки колы. На повороте Томми зацепился за ножку стула, и чуть не упал, но сумел схватиться за чье-то плечо и выскочить из столовой.

      Спаси меня, боже, подумал он, выбегая в пустой еще коридор. Где-то вдали брезжил свет – свет в конце тоннеля, открытая дверь, но до нее было слишком далеко. Да и что делать потом? Переходить на домашнее обучение?

      Боже ты мой, задыхался Томми, боже ты мой… зачем? Ну зачем…

      В пустом коридоре стоял только один человек, и за него Томми и спрятался.

      Выпрямился, пригладил волосы и сказал дрожащим голосом:

      – Слушай… я забыл свою распечатку… у меня там роль. Не дашь посмотреть?

      Хогарт держал распечатку в руках.

      – У тебя все в порядке? – спросил он с интересом.

      – Все отлично, – заверил Томми и заглянул за его плечо.

      В метре от них стоял Берт Моран и вытирал кетчуп со лба.

      Кит обернулся и посмотрел на Берта.

      Сейчас Кит отойдет в сторону и скажет – он твой, подумал Томми и чуть не задохнулся от ужаса. Сейчас он отойдет в сторону, следом вывалит народ, и все они будут смотреть, как Моран ставит меня раком.

      Из дверей столовой уже выглядывали любопытные, и доносился голос Карлы:

      – Пропустите меня! Да пропустите же!

      Или Моран скажет Хогарту: отойди и дай мне поплясать на костях этого говнюка…

      Берт Моран тяжело дышал и все стирал с лица кетчуп.

      – Как твоя нога? – спросил у него Кит.

      – Нормально, – угрюмо ответил Моран. – Завтра уже буду на тренировке.

      – Растяжение, верно?

      – Ерунда.

      – Хорошо.

      Карла наконец-то продралась сквозь толпу.

      Обеими руками она придерживала растрепавшиеся волосы.

      – Томми! – с такой материнской пронзительностью выкрикнула она, что снова грянул хохот.

      – Я на репетицию, Карла! – и Томми кинулся нагонять Хогарта.

      Он почти вприпрыжку бежал рядом с ним, боясь обернуться. Сердце стучало отчаянно, волосы на лбу намокли.

      Главное, чтобы Кит не отогнал его сейчас, хотя бы до лестницы на второй этаж – это уже будет отличная фора…

      Но Кит его не прогнал. Вместе они поднялись на второй этаж, вместе зашли в зал, где уже суетились с декорациями – таскали туда-сюда картонные изображения колонн, разматывали рулоны ткани и резали их, тут же скрепляя булавками. На рампе сидел Макс