И пришёл великан. Часть 2. Мария Костылева

ты собираешься уезжать? – спросил он.

      Тальвин глянул на него и вопросительно поднял бровь.

      – Ты собрал вещи, – объяснил Мильс. – Все, кроме кителя – он валяется на кровати.

      – Я поеду после праздника, – сказал Тальвин.

      – А как же Черевеск?

      – Времени нет. Я брал отпуск на два месяца. Они уже закончились.

      – Как это на тебя похоже – бросать дело на полпути.

      – Что поделаешь, я присягу давал. – Тальвин поставил барабан револьвера на место. – Возможно, надо было раньше вернуться в Коэспэн…

      – Надо было. Тебе ведь Талир писала, разве нет?

      Тальвин поднял голову.

      – О чём?

      – О Лееж, конечно. Я видел твою жену ещё прошлой осенью, когда Лееж только потеряла дар, только начинала сходить с ума. Талир обещала, что напишет тебе о ней. Неужели забыла?

      Тальвин посмотрел на Мильса долгим, немигающим, пытливым взглядом.

      – Возможно, и нет, – сказал он. – Но ты знаешь, у Талир были довольно… своеобразные письма. Допускаю, что она что-то такое и писала, но я просто не принял её слова всерьёз.

      – Тебе сказали, что твоя подруга сходит с ума, и ты решил, что это шутка?

      – Ну… ты же знаешь, они не очень-то ладили, а фразу «несколько повредилась в уме», в данном случае, скорее будешь трактовать в переносном смысле, чем в прямом. Лееж что-то подобное о ней тоже писала, но я же не…

      – Тебе писала Лееж?! – В голосе Мильса вдруг зазвучало искреннее изумление и, как ни странно, растерянность.

      – Ну да. Мы написали друг другу по паре писем. А что, собственно, тебя удивляет?

      – Но она мне ничего не говорила об этом. – Растерянность исчезла, зато добавились металлические нотки.

      – А почему она должна была тебе об этом говорить, если мы обсуждали вопросы, никак тебя не касавшиеся?

      – Это какие же?

      – Извини, но они тебя по-прежнему не касаются. – Тальвин встал и сунул револьвер в карман. – Пошли есть.

      – Подожди, – остановил друга Мильс. – Это может быть важно. Любая мелочь может быть важна, чтобы понять…

      – Ничего, что говорило бы о её сумасшествии, в этих письмах не было, если ты об этом. Напротив, она была весьма благоразумна. Я бы даже сказал, слишком. Почему, кстати, ты не написал мне, когда Лееж лишилась дара?

      – Она была против. Говорила, что тебе давно нет до нас никакого дела, и не стоит тебя сюда втягивать.

      – С чего вдруг? – Тальвин недоумённо нахмурился.

      – Сначала свадьба, медовый месяц, – начал перечислять Мильс. – Потом ты пропадаешь на полкруга, появляясь лишь для виду – ничего не делаешь и быстро уходишь. Потом, наоборот, часами сидишь в библиотеке Каальгера, якобы работая над чем-то, и отвечаешь грубостью на любую попытку завязать с тобой разговор. Даже Лееж. Помнишь, как она к тебе приходила, пыталась узнать, что происходит?

      – Я никогда не грубил Лееж, не выдумывай.

      – Может, и не грубил, – согласился