Животные. Левин Левадопа

дразнят бомжом, потому что целый год ношу одну одежду – «Не обращай внимания. Главное, чтобы на хлеб хватало». Я говорил, что мне стыдно из-за того, что не могу ничего подарить девочке, которая мне нравится, – «И не нужно ничего дарить. Главное, чтобы на хлеб хватало». Я говорил, что у меня понос и тошнота из-за еды, которую в столовой дают бесплатно неимущим семьям, – «Ну сходи в туалет. Главное, чтобы на хлеб хватало». Она шила дома варежки для шахтеров и повторяла эту фразу как мантру, – он выдерживает паузу. – Древняя пещера… люди накрыты платками… в центре стоит памятник женщины со швейной машиной, а на табличке написано: «Главное, чтобы на хлеб хватало». И по каменным влажным стенам эта молитва эхом передается дальше и дальше: главное, чтобы на хлеб хватало, главное, чтобы на хлеб хватало, главное, чтобы…

      – Чтобы на хлеб хватало, я поняла, Гектор.

      – Сомневаюсь, что действительно поняла. В этой фразе прекрасно каждое слово. От «главное», которое определяет потолок твоих возможностей, до «хватало», которое выражает согласие с положением раба. Ты спросишь, а что же отец? Он был таким же, но по-другому. Я знаю, что он был умным, но военная служба лихо оседлала его ум, сделав мантрой не слово, а действие: когда руки заняты, вопросы не возникают. Готов поспорить, он даже не успел опомниться, как ему стукнуло шестьдесят. Вот он поступает в военное училище вместо инженерного, потому что военным больше платят, а вот уже теряет все накопления из-за внезапной девальвации рубля и продает за гроши какие-то радио-примочки, чтобы хватало на этот гребаный хлеб. Как бы я их не любил, они были бедняками – не по количеству денег, а по характеру.

      – А брат?

      – Мира? Стал слесарем и алкоголиком, что-то вроде того. Я не общался с ним с тех пор, как ушел из дома. Понятия не имею, что с ним сейчас, и не хочу знать. Этот мудак постоянно у меня подворовывал. Я боялся, что буду жить как все они, поэтому решил, что буду убивать первым. Сначала я только воображал себя киллером, а потом стал им, – он садится рядом с Марией, прислонившись к ней больной стороной. – Я знал, что не смогу изменить мир; мне просто хотелось защитить себя. В отличие от этих лживых ублюдков, которые используют страну как кошелек, я работаю честно, – Гектор поглаживает ее маленькие коленки, – и жертвую половину доходов детям на пряники и взрослым на чай.

      – Что делаешь с другой половиной?

      – Покупаю тебе цветы, – щеки Гектора складываются гармошкой.

      – Я не знаю, что хуже, Гектор. То, что ты мне врал, или то, что ты оправдываешь свои действия.

      – Значит, я уже не больной?

      – Не знаю, – Мария смотрит ему в глаза. – Кого и за что ты убиваешь?

      – В основном, политиков и крупных бизнесменов, которые накосячили.

      – А вчера?

      – По этикету, киллеры не обсуждают с клиентом причину заказа.

      – Но ты догадываешься?

      – Само собой. Богатенький мужик проводил финансовые махинации, из-за которых страдал бизнес другого богатенького мужика. Вот и все.

      – Это