Судьба попугая. Андрей Курков

никто не выпроваживал ее из школы, и она успела вымыть не только полы, но и подоконники, что ей удавалось чрезвычайно редко.

      – Здравствуйте, Василь Васильич! – улыбнулась она, увидев в дверях Банова. – Как здоровьице?

      – Хорошо, хорошо, – сказал Банов. – Вы уж не задерживайтесь, внуки, небось, ждут?

      – Иду, иду уже! – Петровна закивала седой головой.

      Банов постоял над ней минуты три, пока она не собрала свои вещи и не вышла на улицу.

      Щелкнул замок – двери в школу были закрыты, – и Банов, сунув длинный ключ в карман брюк, поднялся на второй этаж.

      На столе в кабинете лежала телефонограмма из Наркомпроса.

      «Передал дежурный Бутенко, принял завуч Кушнеренко», – прочитал Банов. Поставил чайник, сел за стол и взял телефонограмму в руки.

      «19 октября в 11.00 утра быть в Кремлевском Дворце Съездов. При себе иметь несколько сдвоенных листов бумаги, ручку, бутерброды для перерыва. Состоится собрание директоров школ Москвы и Московской области, после чего все директора будут писать сочинение на тему: «Что изменилось в СССР за последние десять лет».

      – А что изменилось? – спросил сам себя Банов, дочитав телефонограмму.

      Пока он искал ответ на вопрос, заболела голова.

      Потом вскипел чайник.

      К двенадцати надо не забыть вернуться в очередь.

      Банов снял телефонную трубку, накрутил номер Ройдов.

      – Алло? – прозвучал женский голос на другом конце провода.

      – Алло, Клара?

      – Да. Товарищ Банов? Где вы пропадали?

      – Много работы… Очень много работы… – ответил директор школы. – Как Роберт?

      – Хорошо, товарищ Банов. Можно, я к вам сейчас приду? На улице сухо…

      Банов тяжело вздохнул. Ему хотелось побыть одному, но, кажется, это было уже нереально.

      – Приходите! – сказал он.

      Через полчаса Банов и Клара сидели на крыше и пили чай.

      Уже вечерело.

      – Вы такой взволнованный сегодня! – проницательно заметила Клара. – Что-то произошло?

      – Да, – начал было говорить Банов, но тут же замолк, поняв, что не имеет права рассказывать об увиденном, особенно женщине. Но все-таки хотелось как-то поделиться новостью, и он осторожно, почти шепотом сказал: – Клара, он жив!

      – Кто? – спросила Клара.

      – Он… Кремлевский Мечтатель… ну, который жил, жив и будет жить…

      Глаза Клары широко раскрылись.

      – Как?! – воскликнула она.

      – Я только прошу вас никому об этом не говорить… Я сам его видел сегодня… в бинокль…

      Что-то заклокотало в горле Банова, словно он захлебнулся словами.

      – Где вы его видели?

      Директор школы только отрицательно замотал головой, не добавив к сказанному ни единого слова.

      Допили чай и уже спускались через слуховое окошко, когда Банову стало неприятно, показалось, что он обидел Клару, и тогда в темноте чердака он обнял ее, прижал к себе и произнес:

      – Может быть, мы вместе пойдем к нему…

      Когда Клара ушла,