Пустоши. Павел Чибряков

А там – будь, что будет. По крайней мере, всё будет ясно. В конце концов, пусть он или утолит эту её бесстыжую «охоту», или отобьёт напрочь. Всё облегчение.

      Для «очистки совести» она позвала с собой Катю, прекрасно зная, что та терпеть не может собирать ягоду, и, всё-таки, на пару секунд забоявшись, что дочь согласится. Но Катя, естественно, отказалась, в который раз обижено возмутившись «ну, сколько можно…!». С этим всё получилось, как надо. А вот как…?

      Нина, внутренне надсмехаясь над собой (ведёшь себя, как девчонка сопливая, ей богу!), старалась не заходить далеко и быть на виду… у кого? Вот не появится он, и что тогда? Тогда она пойдёт на дальний луг, чтобы не возвращаться домой с полупустым бидоном.

      Издалека заметив Виктора, она, подавляя взбурлившие внутри эмоции, постаралась побыстрей, но при этом, чтоб без видимой спешки, добраться до ближайшего леска, где присела на толстый ствол поваленной берёзы, вытянув ноги и убедившись, что они не дрожат; по крайней мере, видимо.

      Вскоре к ней подошёл Виктор, поздоровался, опустился перед Ниной на траву и заглянул в зелёный трёхлитровый бидон, наполовину наполненный довольно крупными ягодами.

      «Такие заманчивые, – сказал он, вопросительно дрогнув рукой в направлении ягод: – Можно?».

      «Конечно, – позволительно улыбнулась Нина. – А ты почему без посудины? Набрал бы ягод, привёз маме, она бы варенья сварила».

      Виктор, пережёвывая ягоды, слабо махнул рукой:

      «У неё не получается, как надо. В прошлом году она испортила почти всю ягоду, что вырастила на своём новом саду. Да их и было не так уж много. Лучше бы я их так съел. Да и лень мне их собирать, честно говоря».

      «Ты прямо как моя Катька – тоже не заставишь».

      «Значит, она дома осталась?», – спросил Виктор, бессмысленно оглядываясь по сторонам.

      «Носится где-нибудь по деревне».

      Господи, ну почему люди не должны обходиться без всех этих предисловий?! Почему просто не взять, и сделать то, что хочется?! Ведь так хочется! Во время их диалога Нина согнула ноги в коленях и не стала запахивать разошедшиеся полы домашнего халатика, в котором она была. Виктор сдерживал желание прикоснуться к её плотно прижатым друг к другу объёмным ляжкам, а Нина судорожно решала – ей самой раздвинуть ноги, чтобы дать ему понять, или подождать, пока он…? Два сомнения нос к носу. Точнее – нос к коленям. Какая нелепость!

      В конце концов, женская решимость взяла верх. Нина наклонилась к Виктору, отчего в отвороте халата со специально расстёгнутой верхней пуговицей колыхнулась к его взгляду её грудь, взяла его левую руку и положила её на свою ногу, поближе к паху. Честно говоря, она такое в кино видела. Глупо? Плевать! Зато понятней некуда. И говорить ничего не надо. Или…

      Нет, конечно, всё было понятно и очевидно. Но человеческий мозг имеет такую дурацкую особенность, когда одна его часть сознаёт, что уже можно действовать, а другая