Чудо. Р. Дж. Паласио

угощают леденцами. Я люблю Норт-Ривер-Хайтс. Но сегодня улицы, которые всю жизнь были моими, казались какими-то незнакомыми, и от этого мне было не по себе. Эймсфорт-авеню, на которой я бывал миллион раз, выглядела почему-то совсем чужой. На ней толпились люди, которых я никогда прежде не видел: одни ждали автобуса, другие катили детские коляски.

      Вия шла рядом, как обычно, а мама и папа – сзади. Мы перешли Эймсфорт-авеню, повернули на улицу Хайтс-Плейс и сразу же за углом увидели море детей перед школой – сотни детей, которые смеялись и болтали друг с другом, разбившись на группки, или стояли рядом с родителями, а те разговаривали с другими родителями. Я опустил голову.

      – Тут все нервничают точно так же, как и ты, – сказала Вия мне на ухо. – Не забывай, что сегодня все новички. Хорошо?

      У главного входа учеников и их родителей встречал мистер Попкинс.

      Врать не буду: пока ничего ужасного не стряслось. Никто не пялился, никто вообще не обращал на меня внимания. Только один раз, подняв голову, я заметил каких-то девчонок, которые глазели в мою сторону и шептались, но они тут же отвернулись.

      Мы дошагали до входа.

      – Ну вот, пятиклассник, мы и пришли. – Папа положил руки мне на плечи.

      – Удачи! Я тебя люблю. – Вия расцеловала меня и обняла.

      – И тебе удачи, – сказал я.

      – Я тебя люблю, Ави. – Папа тоже меня обнял.

      – Пока.

      Потом и мама стала меня обнимать. Но я понял, что она вот-вот расплачется – только этого не хватало! Поэтому я быстро отвернулся и скрылся за дверью школы.

      Классный час

      Я понесся прямиком в триста первый кабинет на третьем этаже. Хорошо, что две недели назад мистер Попкинс устроил для меня экскурсию: теперь я точно знал, куда идти, и мне ни разу не понадобилось поднять голову. Конечно, в коридорах на меня таращились. Но я изо всех сил делал вид, что не замечаю.

      Я вошел в класс. Учительница что-то писала на доске, дети рассаживались за одноместные парты, стоявшие полукругом. Я выбрал ту, что посередине, самую дальнюю. Я подумал, что так будет труднее меня разглядывать. Голову я все еще не решался поднять, а из-под челки мне были видны только ноги. Свободных парт почти не осталось, но рядом со мной никто не садился. Пару раз кто-то подходил, но в последнюю секунду давал задний ход и садился куда-то еще.

      – Привет, Август! – Шарлотта мне помахала. Она выбрала себе место впереди. Передняя парта по доброй воле! Вот этого я совсем не понимаю.

      – Привет, – кивнул я.

      Потом я заметил, что через несколько столов от нее сидит Джулиан и с кем-то разговаривает. Он меня видел, это точно, но не поздоровался.

      Вдруг кто-то плюхнулся за парту справа от меня. Джек! Джек Тот.

      – Как дела? – сказал он.

      – Привет, Джек! – Я помахал ему рукой и тут же об этом пожалел: получилось как-то по-детски.

      – Так, ребята, внимание! Все расселись? – Учительница повернулась к нам. На доске была написана ее фамилия: «Мисс Петоза». – Занимайте места. Входите, – сказала она парочке опоздавших. – Есть место тут и вот