Разговор по душам с товарищем Сталиным (сборник). Вячеслав Щепоткин

на реку. Оттуда разве водяной мог прискакать. Не успел председатель приспуститься на стул, как в коридоре забухали шаги.

      – Валерий Иваныч, беда!

      – Ну? – иронически уставился Стрельников единственным глазом (второй в мальчишках выжгло порохом) на коротконогого бригадира Мезина. – Бабы на тоню приехали?

      – Вот-те и ну! – обиженно передразнил Мезин, отдирая с пиджака шмотки грязи. – Приехали, да не бабы. Вдовин с Федотовым.

      – Эх, мать твою! – изменился в лице председатель. – Когда?

      – Мы аккурат сети проверяли. Я ихний мотор услыхал. Гребенькову Васюне кричу: «Сбрось сёмгов половину в анбар!» Как будто вчера поймали. Но этот хитрый, стерва. Новичок. Вдовин-то! Федотов – очками луп-луп и вроде не заметил. А Вдовин на сети глянул – и в анбар.

      Стрельникова выбросило из-за стола. В два шага он подошёл к окну, которое выходило на реку. Вниз по течению река просматривалась примерно на километр. Никого на ней не было.

      – Что делать? – перемялся в заляпанных грязью сапогах Мезин.

      – Снять штаны да бегать! – рассердился председатель. – Что делать. Ушами меньше хлопать! Мне как будто одному план нужен.

      Он запустил пятерню в жёсткие рыжие волосы, поскрёб голову. Подошёл к бригадиру, глянул на него одним глазом сверху вниз. Стрельников был высок, узкоплеч, выглядел незаматеревшим ещё переростком, хотя перевалило мужику за тридцать. Продолговатое лицо его пылало, и светлые брови дёргались, как рыбки на раскалённой сковородке.

      – Они видели, как ты уехал?

      – Похожа нет.

      – Похожа свинья на ёжа. Дуй сей момент к себе. Только подальше от реки держись. Они, небось, ко мне уже едут.

      Через некоторое время снизу послышался комариный зуд. Стрельников подошёл к окну, толкнул створки. Солнце поднялось уже высоко. Но средина реки ещё кое-где парила. Туман держался и у противоположного берега, который был в тени леса. При открытом окне комариный зуд сразу стал далёким гулом. Стрельников сплюнул. Моторы он различал на слух – до того, как на волне демократизации его выбрали председателем, работал механиком. Снизу на полной скорости шла инспекторская лодка.

      Когда она причалила, Стрельников вернулся к столу, стал читать записки бригадиров о последних уловах.

      – Можно, Валерий Иваныч?

      Председатель подвигал очередной листок, вроде не слыша. Потом поднял зелёный глаз к дверям.

      – А-а, – удивился он. – Два друга – мосла! Третьего собака унесла.

      К нему вернулась его насмешливость и уверенность в себе.

      – Чего это ни свет, ни заря к нам?

      – Кто рано встаёт, тому – сапоги, – показал Вдовин глазами на грязь от мезинских сапог. – Остальным – лапти.

      – Не убирают вовремя, – сокрушённо закивал председатель. – Каждый человек на счету. Путина. Вот и некому палубу драить.

      – Драй Мезина, – посоветовал Вдовин, падая на стул перед столом председателя. – Чтоб сапоги чистил у порога. И коня не гонял.

      – Гляди-к: