Нефертити. Мишель Моран

не боишься оскорбить богов?

      Нефертити гневно вскинула голову и ощетинилась.

      – Такова мечта Аменхотепа, – словно оправдываясь, сказала она. – Чем больше я делаю для Аменхотепа, тем ближе он становится ко мне, а не к кому-либо другому.

      Глядя на противоположный берег пруда с лотосами, она вдруг понизила голос до еле слышного шепота:

      – Завтра ночью он отправляется в постель Кии.

      Я заметила тревогу у нее на лице и постаралась успокоить сестру:

      – Быть может, он еще передумает…

      – О нет. Такова традиция. Ты сама так говорила. Но эту землю унаследуют мои дети.

      – Отец полагает, что ты стала слишком уж честолюбивой, – предостерегла я.

      Нефертити пристально взглянула на меня:

      – У тебя состоялась семейная встреча без меня?

      Я не ответила.

      – О чем вы говорили? – потребовала она.

      – О тебе, разумеется.

      – И что сказал отец?

      – Ничего особенного. По большей части говорила как раз тетя.

      – Она меня недолюбливает. И сомневается в своем выборе. Я знаю, что это так. Видя, как во дворце возвеличивается еще одна красивая женщина…

      – К тому же скромная и знающая свое место.

      Она метнула на меня выразительный взгляд, и мы продолжили нашу прогулку.

      – Только не говори мне, что она не раздосадована.

      – Полна сожалений, скорее. Тебя привезли сюда, чтобы восстановить равновесие, а не склонить чашу весов в одну сторону!

      – И как же я должна добиться этого, позволь спросить? – с жаром воскликнула Нефертити. – Я не могу сказать мужу, что то, во что он верит, неправильно; он побежит к Кие, а со мной будет покончено.

      В самом дальнем углу сада мы наткнулись на беседку. Из-за переплетения виноградной лозы до меня донесся голос Аменхотепа, негромкий и напряженный. Я тут же было попятилась, но Нефертити, покосившись на меня, взяла меня за руку и вытолкнула на открытое место. Аменхотеп моментально выпрямился. Рядом с ним был какой-то воин, и оба тотчас же обернулись.

      – Нефертити, – с радостью воскликнул Аменхотеп. Но тут он заметил меня и его улыбка увяла. – А, неразлучные сестры.

      Воин поклонился. Он был молод, не старше Нахтмина, но в нем присутствовала серьезность, коей недоставало Нахтмину; в глазах его читалась жесткость.

      – Царица Нефертити, – проговорил он таким тоном, словно слова эти не доставляли ему особой радости. – Госпожа Мутноджмет.

      – Военачальник Хоремхеб отправится с нами в Мемфис, – провозгласил Аменхотеп. – Он желает прогнать хеттов и вернуть территории, которых Египет лишился после того, как мой отец отошел от дел в армии. Я пообещал ему, что мы начнем кампанию, как только достигнем Нижнего Египта. А еще я сказал ему, что вся добыча, которую захватят солдаты, может остаться у его войска, при условии, разумеется, что он действительно вернет потерянные земли.

      – Очень щедрое предложение, – отозвалась Нефертити, внимательно наблюдая за Аменхотепом.

      Я отметила,