Дженни Герхардт. Теодор Драйзер

расцарапанное и избитое лицо парня произвело на него неблагоприятное впечатление.

      – Итак, молодой человек, – сказал он, – что вы можете сказать в свое оправдание? Откуда у вас такой синяк под глазом?

      Себастьян посмотрел на судью, но ничего не ответил.

      – Это я его задержал, – сказал сыщик. – Я застал его на платформе, принадлежащей нашей компании. Он пробовал вырваться, а когда я стал его удерживать, он на меня накинулся. Вот и свидетель есть, – прибавил он, указывая на рабочего, который помог ему задержать Себастьяна.

      – Это он вас ударил? – спросил судья, заметив, что у сыщика распух подбородок.

      – Да, сэр, – ответил тот, довольный, что будет вполне отомщен.

      – С вашего позволения, – вставил Герхардт, подаваясь вперед, – это мой сын. Его послали за углем. Он…

      – Мы не против, пускай подбирают то, что найдут на путях, – прервал сыщик. – Но он сбрасывал уголь с платформы своим сообщникам, их там было человек шесть.

      – Разве вы не в состоянии достаточно заработать и не таскать уголь с платформ? – спросил судья и, прежде чем отец или сын успели ответить, прибавил: – Чем вы занимаетесь?

      – Работаю по ремонту вагонов, – ответил Себастьян.

      – А вы? – обратился судья к Герхардту.

      – Я ночной сторож на мебельной фабрике Миллера.

      – Хм, – произнес судья, видя, что Себастьян продолжает держаться угрюмо и вызывающе. – Так вот, с этого молодого человека можно снять обвинение в краже угля, но он, как видно, чересчур охотно пускает в ход кулаки. В Колумбусе и без того драк больше чем достаточно. Десять долларов.

      – С вашего позволения… – начал Герхардт, но судебный пристав его оттолкнул.

      – Я не желаю больше ничего слышать, – сказал судья. – Вот еще упрямец. Кто там следующий?

      Герхардт пробрался к сыну, пристыженный и все же довольный, что дело не кончилось хуже. Денег он уж как-нибудь добудет, думалось ему. Сын участливо посмотрел на отца.

      – Все в порядке, – постарался он успокоить расстроенного старика. – Только судья не дал мне слова сказать.

      – Хорошо, что он не присудил больше, – озабоченно произнес отец. – Теперь постараемся достать денег.

      Он отправился домой и сообщил встревоженной жене и детям о приговоре. Миссис Герхардт побледнела, но все же почувствовала облегчение: ведь десять долларов как-нибудь можно раздобыть. Дженни слушала, приоткрыв рот и глядя на отца большими глазами. Вся эта история была для нее жестоким ударом. Бедный Басс! Он всегда был такой веселый и добродушный. Просто ужас, что он попал в тюрьму.

      Герхардт поспешил к великолепному особняку Хеммонда, но фабриканта не было в городе. Тогда он подумал об адвокате по фамилии Дженкинс, с которым был немного знаком, и пошел к нему в контору, но не застал и его. Было еще несколько знакомых бакалейщиков и торговцев углем, но он им и без того задолжал. Пастор Вундт, пожалуй, дал бы ему денег, но для Герхардта было бы слишком мучительно признаться в случившемся столь достойному человеку.