Корни. Роман-гипотеза. Илья Тамигин

яростно грести в ту сторону, где притаился коварный враг. Увидев погоню, тот принялся удирать на юг. Купе неутомимо преследовал Ика, не переставая осыпать его проклятиями. Они плыли день, и другой, и третий… Много-много дней плыли, пока на краю океана, там, где он смыкается с небом, не завиднелась большая земля. Всё ближе и ближе становилась она, и вскоре Кýпе смог рассмотреть горы, окутанные дымкой тумана, сквозь которую виднелись высокие необычные деревья. На вершинах гор лежало огромное белое облако. Множество любопытных птиц прилетело посмотреть на невиданное раньше каноэ, а горбоносый попугай Кеа даже сел на корму. Ика, теряя последние силы, резко свернул в сторону, надеясь сбить погоню со следа, но Купе настиг его посреди пролива, названного им Раукава, и несколько раз пронзил копьём. Вода почернела от черной крови вора-кальмара, вытекшей из его черного подлого сердца. Купе с торжеством привязал его тушу к каноэ и поплыл восвояси, громко распевая гимн богу океана Тангароа.

      Вся деревня сбежалась посмотреть на необычную добычу. Хватило накормить и родителей, и жен с детьми, и своячениц, и тёщ, и племянников, и одноногого шурина Па, и Сказителя, и много других соседей. На пиру Кýпе поведал всем о злом деле, совершенном Ика, о погоне, о новой, незнакомой земле далеко на юге. В доказательство он показал попугая Кеа, приплывшего с ним.

      – Аотеароа! Страна большого белого облака! Там хватит места всем маори на тысячу поколений…

      Лязгнула железная дверь и Джим открыл глаза. В камеру втолкнули немолодого человека с маленьким чемоданчиком в руке. Нос у него был распухший и из него капала кровь. Человек яростно пнул дверь и скривился от боли в ушибленной ноге.

      – Сатрапы! Душители! Жандармы! – тонким толосом крикнул он и ударил в дверь на сей раз кулаком.

      Джим слов не понял, но по интонации догадался, что новенький ругается.

      Побушевав ещё немного, человек сел на свободную койку и вытер нос рукавом пиджака.

      – Час расплаты придет! – зловеще пообещал он, показывая окошку в двери сухонький кулачок, – Из искры возгорится пламя!

      За дверью кто-то хихикнул.

      Джим решил, что его новый сосед грозится своим недругам.

      Посидев понурившись, вновьприбывший встал и церемонно протянул Джиму руку:

      – Леонтий Маркович Чернозадов!

      Джим осторожно пожал кончики пальцев, боясь причинить боль:

      – Джим Тики… ноу рашн. Инглиш…

      – О! Так вы иностранец? – вскричал Чернозадов на странноватом, но, в общем, разборчивом английском, – Неужели?

      – Да, я механик с британского сухогруза «Дюк оф Веллингтон»… Мы пришли позавчера с грузом станков для СССР.

      – Англичанин?

      – Нет, новозеландец.

      – А сюда как попали? Постойте, я угадаю сам… Вас схватили прямо на улице эти сатрапы, эти цепные псы совдеповского кровавого тоталитарного режима потому, что вы, юноша, высказались публично