Корни. Роман-гипотеза. Илья Тамигин

поговорить прямо сейчас с этим достойным человеком? – спросил Афиногенов и аж содрогнулся от своей светскости.

      Капитан позвал вестового, и вскоре стармех Брендон О’Кейн переступил комингс капитанской каюты. Был он мосласт, волосат и долговяз.

      – Что вы можете нам рассказать о Джиме Тики? – обратился к нему Апполинарий Кузьмич после рукопожатия.

      Саша перевел, от себя добавив вежливое «Сэр».

      Стармех задумался.

      – Ну, я бы сказал, нормальный парень, хорошего поведения, ни разу не был замечен в противоправных действиях… Пользуется уважением товарищей по работе… Добросовестно исполняет свои обязанности.

      Саша беспомощно посмотрел на Афиногенова: он не понял ни слова из-за специфического акцента ирландца.

      – Повторите, пожалуйста, мистер О’Кейн, сэр! Медленно! – жалобно попросил он.

      Тот повторил.

      Саша, с грехом пополам, перевел.

      – У мистера Тики при обыске нашли советские деньги, почти пять тысяч рублей. Не знаете ли вы, зачем ему понадобилась такая большая сумма?

      О«Кейн замялся. С одной стороны, это он дал Джиму десять фунтов стерлингов, которые тот обменял по грабительскому курсу у баталера Шипли. С другой стороны, парень попал в передрягу, значит, не стоит запираться.

      – Деньги дал ему я. Дело в том, что здесь, в Краснодаре, живет некая пожилая миссис… фрау Финкельштейн, переехавшая в Россию в 1913 году из Швейцарии. Эта дама была близка с Михаилом Бакуниным на протяжении многих лет… У неё остались письма Бакунина и его автопортрет, написанный в тридцатых годах прошлого века. Этот портрет и письма я и попросил его забрать у упомянутой фрау, заплатив, сколько потребуется. Я нашел её адрес с помощью швейцарских анархистов, списался с ней. Была достигнута договореность…

      – Вы имеете в виду Михаила Александровича Бакунина, одного из основоположников анархизма? – азартно подался вперед Афиногенов.

      Саша замешкался, ибо не знал, как будет «основоположник» по английски. Перевел, как «отец-основатель».

      – Да, его, – подтвердил О’Кейн.

      – А зачем вам его портрет? – подозрительно насупившись, сощурился Афиногенов.

      – Для коллекции, – уклончиво бросил О’Кейн, не желая признаваться в своей принадлежности к анархистскому движению.

      Посверлив его специфическим чекистским взглядом усталых, но добрых глаз, капитан решил не прессовать стармеха. И так всё ясно. Если Тики подтвердит насчет дурацкого портрета, то шпионский компонент из дела выпадает… Эту фрау Финкельштейн найти – пара пустяков. Тоже, конечно, запираться не будет. Остается только допросить железнодорожника Сухмятского, откуда он взял дурацкую идею о продаже чертежей подводной лодки в пивняке. Ну, если выдумал! Огребет неприятностей по полной! Вводить органы в заблуждение – занятие вредное и опасное для организма!

      – Большое спасибо, мистер О’Кейн! Вы нам очень помогли!

      – Пожалуйста, –