Корни. Роман-гипотеза. Илья Тамигин

дверь.

      – Раскололся клиент, как пасхальное яичко! – с торжеством и самодовольством в голосе сообщил доцент-агент, – Проговорился, что шел забрать что-то.

      – Что?

      – Не сказал.

      – А к кому шел?

      – Тоже не сказал, – вздохнул Леонтий Маркович, – Да я и не давил, чтоб не насторожить.

      – М-да… Маловато будет!

      – Апполинарий Кузьмич! Главное-то я выяснил! Есть у него задание, а уж вам только и дел, что узнать, какое.

      Всем своим видом Чернозадов показывал: мол, мавр сделал своё дело, мавра можно отпускать!

      Афиногенов задумчиво постучал пальцами по столешнице. Затем достал пачку «Казбека» и предложил:

      – Закуривайте, Леонтий Маркович.

      И сам тоже закурил. Ароматный дым завивался спиралями в воздухе, косые лучи заходящего солнца, проникавшие в камеру сквозь зарешеченное окно, казались полосами голубого полупрозрачного стекла. Молчание затягивалось. Не выдержав муки ожидания, Леонтий Маркович заёрзал на табурете.

      Капитан скосил на него глаза:

      – Ладно… Идите, работайте. Постарайтесь углýбить контакт, выяснить подробности задания.

      – Как?! Обратно в камеру?! – ужаснулся доцент, – Но, вы же обещали!

      Он чуть не плакал.

      – Не забывайте, что вы формально арестованы! – строго погрозил пальцем суровый капитан МГБ, – Странно будет: арестовали – и сразу выпустили! Даже если по ошибке арестовали, все равно, хотя бы дня три придется посидеть!

      – Но, там плохо пахнет! И клопы, я сам видел, и вот такие тараканы! – затрепыхался формально арестованный, – А про питание я и не говорю…

      – Питание вполне нормальное! По установленным, значит, нормам! – сурово сдвинул брови чекист, – Все, разговор окончен, гражданин! Если что новое узнаете – дайте знать! Конвой!

      И гражданина Чернозадова увели обратно в камеру. Там он, не вступая в разговоры с Джимом, завалился на нары и накрылся пиджаком с головой. Джим понял, что допрос прошел не в пользу Лео, и не беспокоил товарища до самого утра.

      Афиногенов поехал в горбольницу, чтобы допросить Мордачёва. На просьбу проводить его в палату, дежурная медсестра смутилась и вызвала доктора.

      – Помер Мордачёв! – сожалеюще развел руками Илья Игоревич, – Вот, час назад! Острая почечно-печеночная недостаточность. Ничего сделать не смогли.

      – Да как же так, товарищ доктор? – озадаченно выпятил губу капитан, – Вчера ещё его следователь Донцов допрашивал!

      – Позднее послеоперационное осложнение после наркоза, – объяснил хирург, – Редко, но бывает.

      – Жалко…

      – А уж мне-то как жалко! – тяжко вздохнул Илья Игоревич, – Несколько часов возился, художественную штопку мочевого пузыря исполнял! Такая работа псу под хвост!

      Афиногенов на всякий случай поговорил с медсестрой и санитаркой, может, Мордачёв им что-нибудь рассказал перед смертью, но – увы! Пришлось покинуть