Энеида. Новый стихотворный перевод Аркадия Казанского. Вергилий

нам; и с ним мой небогатый отец

      С года первого войн и меня отправлял на сраженья.

      Пока твёрдо стоял он у власти, советный мудрец,

      Был силён Паламед, – и у нас хоть немного, но были

      90 Слава, почести… Зависть Улисса, коварство сердец

      Сжила со свету мужа, – о чём говорю я, всё было.

      Жизнь с тех пор я во мраке и в горе, и скорби влачил,

      Гнев питая в душе, что безвинную Смерть не забыла.

      Не смолчал я, грозя отомстить, случай чуть улучив.

      95 Если в Аргос родной суждено мне вернуться с победой, —

      Той бездумною речью я ненависть злобную взмыл, —

      В том причина всех бед. С той поры и Улисс, то и дело

      Стал меня устрашать обвиненьями, сеять средь войск

      Слухи тёмные, – ждал он оружье, свои зная беды,

      100 Укротиться не мог он, покуда Калхант даст предлог…

      Для чего тщетно я вспоминаю о прежних печалях?

      Что я медлю? Пред вами ахейцы равны, видит бог, —

      Обо мне вы довольно услышали! Казнь начинайте!

      Жаждет то Итакиец, заплатят Атриды сполна!»

      105 Мы ж хотим обо всем разузнать, расспросить всё в деталях,

      Пеласгийских не зная уловок, злодейств. Пленник нам

      Продолжал свою речь, трепеща от притворного страха:

      «Меж тем чаще данайцы, так их истомила война,

      Стали бегством мечтать, и о том, чтобы Трою оставить, —

      110 Хоть бы сделали так! Но свирепые бури, назад

      Не давали отплыть им, и Австр устрашал уходящих, —

      Много дней бушевала в широком Эфире гроза.

      После уж, как сплотили коня мы из брёвен кленовых,

      И, не зная, как быть, Эврипила послали сказав, —

      115 Феба вызнать оракул, – печальный ответ он приносит:

      «Кровью ветры смирить, ту невинную деву заклав,

      Вам, данайцы, пришлось, когда плыли вы к берегу Трои, —

      Кровью также к возврату вам, в жертву бессмертным, избрав

      И аргосца, принесть душу», – лишь мы ответ услыхали, —

      120 Сердце замерло, трепет холодный прошёл, всех пробрав, —

      Кто Судьбой обречён, и кого Аполлон избирает?

      Итакиец Калханта, в глазах у смятенной толпы,

      На средину тогда потащил, громогласно желая, —

      Выдать волю богов. Хитреца злодеянье и пыл

      125 Предрекали не раз мне, провидя грядущее втайне.

      Десять дней прорицатель скрывался, – как жертву забыл

      Называть, и на Смерть никого не обречь бы случайно, —

      Но молчанье прервать Итакиец заставил, вот зверь!

      Уговором меж них он меня на закланье назначил.

      130 Тут никто не роптал уж, – ведь то, что боятся все, – Смерть

      Одного лишь теперь, бедолагу, на горе постигла.

      Роковой день приблизился. Взяв для обряда теперь

      Соль с мукой пополам, вкруг висков мне повязки скрутили.

      Вырывался я ночью, от Смерти оковы порвал,

      135 И в густых тростниках, у болотного озера скрылся,

      Ждал, –