Вот я. Джонатан Сафран Фоер

пошел в зоопарк, поскольку слышал, что это, типа, лучший зоопарк в мире. Ну и, понимаешь, захотел увидеть сам.

      – Наверное, было на что посмотреть.

      – Ну, странность в том, что во всем зоопарке было только одно животное.

      – Кроме шуток?

      – Да. И это была собака.

      – Аргус?

      – Ты мне сбил весь рассказ.

      – Повтори последнюю строчку.

      – Я начну с самого начала.

      – Давай.

      – Однажды я пошел в зоопарк, поскольку слышал, что это лучший зоопарк в мире. Но дело в том, что там было только одно животное, на весь зоопарк. И это была собака.

      – Надо же!

      – Да, и оказалось, что это шитцу. Сечешь?

      – И впрямь смешно, – сказал Сэм, не умея рассмеяться, несмотря на то, что искренне счел анекдот смешным.

      – Ты понял, да? Шит зу?[5]

      – Да.

      – Ши. Тцу.

      – Спасибо, Макс.

      – Я тебе уже надоедаю?

      – Совсем нет.

      – Да, да.

      – Вообще наоборот.

      – А какой наоборот у надоедания?

      Сэм запрокинул голову и, метнув взгляд в потолок, сказал:

      – Спасибо, что не спрашиваешь, я ли это написал.

      – А, – сказал Макс, комкая стершийся чек между большим и указательным пальцем, – это потому что мне наплевать.

      – Я знаю. Ты единственный, кому наплевать.

      – А оказалось, тут шитцу-семья, – заключил Макс, гадая, куда он направится, выйдя за дверь.

      – Вот это не смешно.

      – Может, ты просто не понял.

      Истинный

      – Па-ап? – позвал Бенджи, вновь вбегая на кухню с бабушкой на буксире.

      Он всегда произносил «пап» с вопросительным знаком, как будто спрашивая, где отец.

      – Да, дружище?

      – Вчера, когда ты приготовил обед, у меня брокколи касались цыпленка.

      – И ты вдруг об этом вспомнил?

      – Нет. Весь день думаю.

      – Все равно в животе все смешивается, – сказал Макс с порога.

      – Откуда ты? – спросил Джейкоб.

      – Из маминой вагины, – сказал Бенджи.

      – И ты все равно умрешь, – продолжил Макс, – так не все ли равно, что там касалось цыпленка, который все равно мертв.

      Бенджи обернулся к Джейкобу:

      – Это правда, пап?

      – Что именно?

      – Я умру?

      – Макс, зачем? Для чего это было нужно?

      – Я умру!

      – Через много-много-много лет.

      – А это что-то сильно меняет? – спросил Макс.

      – Могло быть и хуже, – заметил Ирв. – Ты мог бы быть Аргусом.

      – А почему Аргусом быть хуже?

      – Ну, знаешь, одной лапой уже в печи.

      Бенджи испустил жалобный вой, и тут, будто принесенная невесть откуда световым лучом, Джулия распахнула дверь и вбежала в комнату:

      – Что случилось?

      – А ты почему дома? – спросил Джейкоб, которого в этот момент все достало.

      – Папа говорит, я умру.

      – Вообще-то, – сказал Джейкоб с натужным смешком, – я говорил, что ты проживешь очень-очень-очень долгую жизнь.

      Джулия

5

 В анекдоте обыгрывается созвучие shihtzu (ши-т-цу) и shit zoo (шитзу) – говенный зоопарк (англ.).