Вот я. Джонатан Сафран Фоер

на сессии детского ООН.

      – Что?

      – Через пару недель. Я тоже сопровождающий.

      – О! Не знала.

      – Так что сможем продолжить разговор там.

      – Не знаю, много ли еще можно сказать.

      – Всегда что-то можно добавить.

      – Иногда и нет.

      И тут, в свой выходной, желая только как можно дальше отстраниться от своей жизни, она обнаружила, что мчится домой кратчайшим путем.

      Хватит, когда я скажу хватит

      Вот не я

      > Кто-нибудь знает, как сделать хорошее фото звезд?

      > Которые на небе или ладонями в мокром цементе?

      > У меня из-за вспышки все белое выходит. Отключаю, но тогда слишком долго открыта шторка, а рука дрожит и все размазывается. Пробовала придерживать другой рукой, все равно плывет.

      > Ночью телефоном бесполезно.

      > Кроме как в темном коридоре посветить.

      > У меня сдыхает телефон.

      > Или позвонить кому-нибудь.

      > Постарайся облегчить ему уход.

      > Саманта, тут света до хера!

      > Чума.

      > Ты где, что видишь звезды?

      > Чувак сказал, аппарат исправен. А я: «Если с ним все нормально, почему он сломан?» А он: «Почему сломан, если с ним все нормально?» И тут я еще раз попробовала ему показать, но, ясно дело, он опять работал. То ли разреветься, то ли убить его, такое чувство.

      > Что там с бат-мицвой?

      В любой момент на Земле есть сорок значений времени. Другой интересный факт: в Китае было пять часовых поясов, но теперь только один, и для некоторых китайцев солнце встает не раньше десяти утра. Еще один: задолго до того, как человек полетел в космос, раввины спорили, как в космосе соблюдать Шаббат – и не потому, что они предвидели полеты в космос, а потому, что буддисты умеют сосуществовать с нерешенными вопросами, а евреи скорее умрут. На земле солнце встает и садится один раз в течение суток. Космический корабль облетает Землю за девяносто минут, а значит, Шаббат наступает раз в девять часов. Одна теория предполагала, что еврей просто не должен находиться в таком месте, где возникают сомнения относительно порядка чтения молитв и соблюдения правил. Другая – что земные заповеди привязаны к Земле, и все, что происходит в космосе, остается в космосе. Одни доказывали, что еврейский астронавт должен следовать тому же ритуалу, какого придерживается на Земле. Другие – что время Шаббата следует устанавливать по приборам на корабле, при том что в Хьюстоне евреев не больше, чем в раздевалке «Рокетс». Два еврейских астронавта погибли в космосе. Ни один еврейский астронавт не соблюдал Шаббат.

      Отец дал Сэму прочесть статью об Илане Рамоне – единственном израильтянине, летавшем в космос. Перед полетом Рамон пришел в Музей холокоста, чтобы взять что-нибудь с собой. Он выбрал рисунок Земли неизвестного еврейского мальчика, сгинувшего в войну.

      – Представь, как этот милый ребенок рисует, – сказал Сэму отец, – а ему на плечо сел бы ангел