Вельяминовы. Время бури. Книга вторая. Часть девятая. Нелли Шульман

на их место прислали русских. Правда, немного, здесь шахтеров хватало, для работы… – кое-какие русские, бежавшие из плена, воевали в партизанских отрядах. Кузен Теодор заметил Меиру:

      – Рано или поздно здесь представители Красной Армии появятся, как и во Франции. Начнут ребятам в уши петь, предлагать на родину вернуться… – Меир удивился:

      – А что в этом плохого? У многих в России семьи. Конечно, они захотят поехать домой. Они воевали в партизанах, они герои… – Федор вздохнул:

      – До границы их с почетом довезут. А что дальше будет, никто не знает. Скорее всего, отправят в те же лагеря, что и власовцев… – пока русских коллаборационистов, и пленных эсэсовцев посылали в тыл. Договора о возвращении русских пленных из армии Власова пока не существовало. Федор предполагал, что многие власовцы постараются доказать свою невиновность:

      – Будут настаивать, что их взяли в плен ранеными, без сознания. Скажут, что у них не было выбора. Ерунда, выбор всегда есть… – после очистки района Мон-Сен-Мартена от мин, саперы шли вперед, присоединяясь к армии Паттона. Полковник Горовиц тоже возвращался на свое место службы:

      – Дальше Германия, – сказал он Гольдбергу, выйдя на школьное крыльцо, – Германия и Берлин. Русские сейчас Польшу освобождают… – вечер был морозным, но ясным. По дороге, ведущей к развалинам замка, под слабыми, едва замерцавшими звездами, шли два армейских грузовика. Меир выдал машины для перевозки имущества де ла Марков в поселковый клуб. Во время оккупации здание служило кинотеатром для немецких солдат. Гольдберг пообещал:

      – Клуб мы опять организуем. Устроим театр, скаутский кружок, хор и оркестр, как до войны. Я буду тренировать футбольную команду, детскую. Полузащитником мне не поиграть… – Монах больше не пользовался палкой, но ногу приволакивал. Гольдберг подозревал, что до конца жизни не избавится от хромоты:

      – Надо сказать спасибо, что я оперировать могу… – Меир прислонился к колонне, на крыльце, глядя на большого сокола. Птица парила над развалинами замка. Он, как и часто в последние дни, подумал о сестре:

      – Эстер где-то в Польше, с Авраамом и Ционой. Мальчишки в рейхе. Если она говорила с папой, может быть, папа успел ей сказать, о Требнице? Но как туда попасть… – днем Меир получил радиограмму, из Италии. Капитан Авербах, старый приятель, сообщал, что жив и получил очередной орден:

      – Мое подразделение перебрасывают на западный фронт, так что мы увидимся, – читал Меир, – надеюсь, что мы оба дойдем до Берлина… – для этого им обоим требовалось еще остаться в живых. Меир знал, что после победы Авербах собирается домой, в Польшу:

      – Жену и сына искать. А где искать? Но, может быть, они спаслись? Они среди партизан, или их прячут где-то. А если нет? Если их депортировали, в Аушвиц, например… – Аушвиц, судя по всему, со дня на день, должны были освободить русские.

      Грузовики, проезжая мимо школы, замедлили ход, дверь кабины открылась. Кузен