Вельяминовы. Время бури. Книга вторая. Часть девятая. Нелли Шульман

назад… – он не смог пожать руку Гольдберга. Крепления треснули, с потолка штольни, грохоча, посыпались камни. Федор бросился вниз, прикрывая голову руками, откатываясь к стене:

      – Наверняка, второстепенная бомба. Шахтеры три года саботажем занимались, никто о креплениях не заботился. Они и не выдержали взрыва, даже слабого… – в воздухе стояла пыль, штольню перегородил завал. Поднявшись, откашлявшись, Федор велел: «Тише!».

      – Там шахтеры, они знают азбуку… – он застучал по камням:

      – Мы здесь, мы здесь. Сообщите, кто ранен… – раздался ответный стук, Федор ловил буквы:

      – Только царапины. Но нам нельзя умирать. Мне нельзя… – Федор вспомнил смешливый голос Мишеля, вернувшегося из форта де Жу:

      – Портниха после войны замуж выйдет, не сомневаюсь. Между ней и Монахом молнии бьют, страшно рядом стоять… – отстучав: «Никто не умрет», Федор приказал:

      – Проверьте здесь все, на предмет других бомб, и пошлите людей наверх. Приведите в действие подъемники, включите ток. Принесите кирки… – он скинул куртку:

      – Никто больше не умрет. Хватит разрушать, надо строить… – саперы начали разгребать завал.

      Начальник медицинской части 746 танкового батальона, капитан Алекс Хоффман, наконец, оставил в покое перебинтованную, правую кисть Гольдберга. Эмиль полусидел, опираясь на подушки, затягиваясь американской сигаретой, держа ее в левой руке. Окно палаты рудничной больницы выходило во двор. Утро выдалось ясное, капитан распахнул створки ставень. Откуда-то появился серый, довольно взъерошенный воробей. Птица, с опаской, покружилась у окна, но, решительно, устроилась на подоконнике. Воробей расхаживал между ставнями. Наверху, в сиянии солнца оплывала сосулька, капли воды стучали по дереву. Со двора слышался веселый лай Гамена, девичий смех:

      – Frère Jacques, frère Jacques, dormez-vous, dormez-vous… – пыхнув хорошим, виргинским табаком, Эмиль подсвистел песенке.

      – Они в классики играют… – Хоффман рассматривал свежий, рентгеновский снимок, сделанный на немецком аппарате, – они в бараках теснились, их отцов СС могло расстрелять, а они в классики играют… – Гольдберг поднял бровь:

      – Дети, они и на войне дети, коллега… – вчера на рассвете, после эвакуации людей, оставшихся на «Луизе», пришло сообщение из штаба. Танкисты Паттона захлопнули котел, на бывшей бельгийской границе. Моншау оставался в руках вермахта, но ни СС, ни коллаборационистов, из окружения не выпустили. Пока саперы разбирались с завалом, на «Луизе», танки 746 батальона перегородили дорогу грузовикам, с техниками СС и машине бывшего коменданта Мон-Сен-Мартена:

      – Все арестованы, – сказал Монаху полковник Горовиц, начальник контрразведки армии Паттона, – арестованы и отправлены в тыл… – Меир помолчал:

      – Впрочем, здесь сейчас тоже тыл… – Монах, с нескрываемым удовольствием, пил крепкий, сладкий кофе. Доктор Гольдберг подмигнул Меиру:

      – Здесь и был