Костя едет на попутных. Повести. Владимир Пшеничников

за собой и улыбаться. Пряча бутылку в дрова, он подумал: а не прихватить ли её специально для очередного захода, для знакомства и посиделок? Но вряд ли это была самая удачная его мысль за истекшие сутки.

      5

      Обычно, слегка перебрав, Артёмов видел во сне голубых супоросых свиней, крысиную свадьбу или бегал от бахчевника деда Пантелея, но тот каждый раз успевал выстрелить и метко ошпаривал зад солью, – наутро после такого сновидения давал знать о себе геморрой. Иногда он собственными руками долго и замысловато умерщвлял супругу, то и дело справляясь: «А так вам не жмёт, уважаемая?» Сегодня же, едва устроившись на правом боку, зорко увидал вдали трактор типа «С-100», жёлтого цвета. Он не пахал, не культивировал, просто ехал себе стороной – похоже, новый совсем, полчаса как с платформы. При этом он аккуратно, без растерзаний и излишних надругательств, подминал кустики божедревника, самосевные подсолнухи, сквозные деревца тоненькие – они просто пропадали под гусеницами и больше на белёсом фоне не маячили. Словно не трактор шёл, а утюг, однако слышался и аппетитный стрёкот, говорящий опять же о машинной мощи и полной исправности узлов и агрегатов. В молодости Артёмов захотел бы и сам на таком поработать, а теперь подумал: «Наши увидят, скажут: купи…»

      Тут была первая несообразность, ни с чем в реальной жизни не связанная. Разве имел он право что-нибудь покупать? Ничего и никогда. Давали – брал. И не хотел, а брал. Но и угощал инженеров, чтобы не забывали Тарпановку при дележе настоящей, необходимой техники: полноприводных колёсников, комбайнов «Нива» и гусеничных «алтайцев» – тряских, тяжёлых, но выгодных даже и трактористам.

      Нет, глаз было не оторвать, как шёл трактор. И вдруг он, изменив тон, повернул прямо на Артёмова. Далеко ещё был, а его уж стала окутывать ватная слабосильность, сбила с мысли покорность. Трактор всё ближе, вместо товарного знака – какая-то вывеска на передке. Артёмов глянул, кто же там за рычагами, и не увидал никого. Махнуть рукой, крикнуть – некому. И трактор стал его давить, подминая как подсолнух, но больно не было, не хрустели кости – сделалось так, что нечем дышать, и сердце…

      – А-а, – просипел Артёмов и проснулся.

      Душновато было в их спальне, похрапывала рядом Настя, отвалив всё одеяло на него. Артёмов сбил одеяло в ноги, повернулся носом к стене и несколько раз глубоко, для вентиляции, вздохнул. Закрыл глаза и сразу увидел «С-100» вдали. Он не пахал, не сеял… всё повторилось, и Артёмов со стоном проснулся. Улёгся на спину.

      – Ты перестанешь вертеться? – поинтересовалась как бы сквозь сон Настя, и Артёмов почёл за спасение вообще выбраться из постели.

      – На диван пойду, – шепнул, забирая подушку; но прежде, чем устроиться на новом месте, пошёл напиться на тёщину половину. Зная крепость сна блаженной мамаши, включил свет и прямо на столе увидел кружку с водой. Тёплая, да мокрая. Артёмов перевёл дух, взглянул на часы, самые точные в доме, и выключил свет.

      Вроде