Ветер. Таня Трунёва

прицел, наверное, не пробовала?

      Катька покачала головой.

      – Это ничего. Быстро привыкнешь, – Лайма подошла ближе.

      – Ты работу ищешь, ведь правда? Так вот, такая работа для тебя есть. В Чечню поедешь со мной в женское подразделение снайперов «Белые колготки». Воюем мы на чеченской стороне. В основном девушки наши из Прибалтики, некоторые с Украины из националистической организации УНА—УНСО. Ну, из России, конечно, тоже снайперши есть. Платят хорошо. Так ты нигде не заработаешь. Это наёмные войска.

      Катя сначала онемела, потом её будто кипятком обдало. Вскочив со стула, она метнулась к двери:

      – Людей за деньги убивать?! Как вы можете такое мне предлагать?!

      Её голос сорвался в негодовании, она дернула ручку двери.

      – Ты сядь, успокойся. Дверь закрыта. Вот сейчас-то серьёзный разговор и начнётся! – холодно отсекла её блондинка. – И слушай меня внимательно! Это тебе на пользу, Катя Семёнова!

      Катька вздрогнула, услышав своё настоящее имя. Плохое предчувствие сковало тело.

      Лайма села рядом:

      – Ну вот что, майор тут справки навёл по своим каналам. Паспорт у тебя чужой, а ты сама в розыске за убийство. Так что выбирай, девушка: тебе на нары в тюрьму, откуда может и не выйдешь, или со мной на хорошие деньги. А через год можешь уехать куда хочешь. Дочку свою забрать, бабушку старую…

      Катя похолодела: «Вот как! Они и про Арину со Степанидой вызнали!»

      – А людей убивать привыкнешь. Это как на охоте. Троих ты уже положила, а где три – там и тридцать, – сухо заключила Лайма. – Для тебя убить – просто на курок нажать. Если ты уже в пятнадцать, когда ровесницы твои над дохлыми котами слёзы проливали, оленю мозги вышибала, то тебе всё легко. О тех, что ты подстрелила, в рапорте было сказано «профессиональный выстрел из охотничьего мелкокалиберного ружья».

      – Это случайно произошло! Не хотела я! – слабые рыдания дернули Катины плечи.

      – Вся наша жизнь случайность, Катя. Так вот не упусти сегодня свой случай. А те, в кого ты стрелять будешь, уже обречены. Война это. Не ты их убьёшь – так кто-то другой. И слёзы у нас запрещены. Выбора у тебя нет. Так что сейчас тебе документы сделают, и едем, – Лайма упрямо сжала губы, продолжая: – Да вот еще. Хочу кое-что проверить.

      Она вызвала помощника. Расторопный сержант мгновенно появился в открытой двери. Лайма кивнула:

      – Пойдешь с ним. Будь спокойна, тебе будут текст диктовать. Пиши, ни на что внимания не обращай.

      Катька последовала за сержантом, стреляя по сторонам глазами в поисках удобного случая бежать, но скоро поняла, что это бесполезно. Её оставили в ярко освещенной комнате без окон. На столе лежали листы бумаги и ручка. Она надела выданные ей наушники и стала писать под диктовку. Это был обычный текст из какой-то книги. Время от времени ровный голос диктора прерывался треском, громкой музыкой, а иногда миганием света. Рука в первый момент от неожиданности дрогнула, но Катя продолжала писать.

      Когда