Власть пса. Дон Уинслоу

что вы не сицилийцы, но партнерами станете. Работать будете под надзором Джимми Персика. Он будет лично отвечать за все ваши действия. Возникнет у вас какая необходимость, обращайтесь к Джимми. Возникнет проблема, тоже обращайтесь к Джимми. И кончайте со всякими разборками, тут не Дикий Запад. Наш бизнес лучше всего работает в атмосфере спокойствия и тишины. Все поняли?

      – Да, мистер Калабрезе.

      Калабрезе кивает:

      – Возможно, изредка мне будет требоваться ваша помощь. Тогда передам через Джимми, а уж он передаст вам. Я, конечно, рассчитываю, что в обмен на мою дружбу и защиту вы не повернетесь ко мне спиной, когда я обращусь к вам. Раз ваши враги будут моими врагами, то и мои должны стать вашими.

      – Да, мистер Калабрезе. – Кэллан гадает: может, сейчас положено поцеловать его кольцо?

      – И последнее, – заключает Калабрезе. – Занимайтесь своим бизнесом. Делайте деньги. Наживайте богатство! Делайте все, что желаете, но – никаких наркотиков! Такое правило установил Карло, и оно по-прежнему действует. Наркотики – это слишком опасно. Я не намерен провести в тюрьме старость, так что это запрет категорический: займетесь наркотиками – вы покойники.

      Калабрезе встает со стула. Остальные тоже поднимаются.

      Кэллан стоит, когда Калабрезе коротко бросает: «До свидания» – и два мордоворота распахивают перед ним дверь.

      Кэллан напряженно соображает, что не так в этой картинке.

      – Стиви, – говорит он, – Калабрезе уходит.

      О’Боп смотрит на него, как бы говоря: «Ну и хорошо».

      – Стиви, этот человек уже выходит в дверь.

      Они замирают. Персик в ужасе от такой промашки и говорит с фальшивой вежливостью:

      – Дон всегда уходит первым.

      – Что, какая-то проблема? – осведомляется Скэки.

      – Да, – кивает Кэллан, – проблема.

      О’Боп становится цвета мела. Персик вцепился себе в подбородок так крепко, что теперь пальцы гвоздодером не отодрать. Демонти уставился на них, точно на что-то совсем уже экзотическое, а Джонни Бою все представляется просто забавным.

      А вот Скэки – нет.

      – В чем дело? – спрашивает он.

      – У нас на улице люди, – сглотнув, объясняет Кэллан, – и мы приказали убить первого, кто выйдет в дверь, если это будем не мы.

      Оба охранника Калабрезе разом хватаются за оружие. Пистолет Скэки сорок пятого калибра оказывается нацелен точно в голову Кэллана.

      Калабрезе смотрит на Кэллана и О’Бопа, покачивает головой.

      Джимми Персик тщится припомнить точные слова Покаянной молитвы.

      Но тут Калабрезе вдруг смеется.

      Он хохочет, заливается так, что ему приходится достать из кармана пиджака платок и вытереть глаза. Мало того – он даже падает на стул. Отсмеявшись, Калабрезе смотрит на Скэки и произносит:

      – Ну чего стоишь? Стреляй в них! – И тут же, очень быстро, добавляет: – Шучу я, шучу. Вы, парни, что, думаете, выйди я в эту дверь, началась бы третья мировая война? Смех, да и только! – Он машет им на дверь. – На этот